Стелларлун - Шеннон Мессенджер

— Нет, если только Члены Совета знают о новой программе Хранителей, — возразил Кенрик. — Все остальные поверили бы, что мы все еще полагаемся на тайники. И я уверен, что есть и другие меры предосторожности, которые мы можем предпринять. Мы с тобой могли бы решить все это вместе, но давай не будем забегать вперед. Я прекрасно понимаю, что ты не сказал «да»… и я бы не хотел, чтобы ты делал это в данный момент.

Софи тяжело вздохнула.

— Это не то решение, которое следует принимать легкомысленно, — продолжил Кенрик. — Иди домой, обними свою жену, поиграй с сыном и хорошенько подумай… и если ты решишь, что тебе это неинтересно, это совершенно нормально. Я не окажу на тебя никакого давления. Как я уже сказал, я даже не вспомню, что обращался к тебе по этому поводу.

— Не будет ли это означать, что ты просто найдешь другое время, чтобы спросить меня? — задумался Прентис.

— Я полагаю, это могло бы быть хорошим способом измотать тебя. — Он рассмеялся, когда Прентис нахмурился. — Я шучу! У меня есть способ предотвратить это. Я бы никогда не хотел, чтобы ты подписывался, если ни был на сто процентов за эту идею. Единственный способ, которым это когда-либо сработает, — это если ты полностью доверяешь мне, а я тебе.

— Что ж, — медленно произнес Прентис, теребя свои дреды, — похоже, мне нужно о многом подумать.

Кенрик кивнул.

— Не торопись. Как я уже говорил в начале… ты самый талантливый Хранитель, которого я знаю. Ты стоишь того, чтобы подождать.

Прентис не улыбнулся в ответ на комплимент.

Вместо этого он подошел ближе и сказал Кенрику:

— Никакое количество талантов никогда не сделает меня непогрешимым.

— И я никогда бы не ожидал, что ты будешь таким, — пообещал Кенрик. — Эта роль не требует совершенства. Только готовность сделать все, что в твоих силах… если ты решишь, что хочешь попробовать.

— Это большое «если», — сказал Прентис, доставая следопыт из кармана плаща.

Он поднес кристалл к свету и, не сказав больше ни слова, исчез, сверкая.

Голограмма исчезла, как только он ушел.

Софи повернулась к Оралье.

— Члены Совета сейчас используют Хранителей? Не говори, что ты не можешь сказать мне…

— Мы не такие, — вмешалась Оралье. — Насколько я знаю, Кенрик никогда не делал такого предложения. Предполагаю, что это означает, что Прентис решил не принимать его предложение… или что их тесты на защиту его рассудка провалились.

Или что они все еще во всем разбирались, когда арестовали Прентиса…

Софи испытывала искушение спросить Оралье, получила ли она такое же откровение о возможной причастности Кенрика ко всему этому. Но… в чем был смысл?

Ничто не могло изменить того, что произошло.

Все, что это сделало бы, это вызвало бы еще большую боль.

Вот почему она сказала Дексу:

— Не думаю, что мы должны рассказывать об этом Уайли.

— Согласна, — сказала Оралье так быстро, что Софи задалась вопросом, уловила ли она связь.

Не то чтобы это имело значение.

— Должны ли мы перейти к следующему воспоминанию? — спросила Оралье.

— Я почти не вижу смысла, — проворчала Софи. — Не похоже, что мы на самом деле узнаем что-то полезное.

— Ну что ж… теперь мы знаем, что Кенрику не нравились тайники, — напомнил ей Декс, — и он пытался найти лучшее решение.

— И это только заставляет меня задуматься, почему он вообще потрудился отдать мне свой тайник, — возразила Софи.

— Правда? — сказал Декс. — Я думал, что это было довольно ясно, поскольку он, очевидно, верил, что секреты внутри были очень важными. Он, вероятно, рассчитывал, что ты узнаешь, что это такое, и используешь их, чтобы спасти мир или что-то в этом роде.

— Догадываюсь, — тихо сказала Софи. — Но это значило бы гораздо больше, если бы он был прав.

— Откуда ты знаешь, что это не так? — спросила Оралье.

— Потому что ничто из того, что мы видели, не поможет никому что-либо спасти! — огрызнулась Софи.

— Ты этого не знаешь, — настаивала Оралье. — Это вызов с забытыми секретами. У нас нет никакого контекста для моментов, свидетелями которых мы являемся, поэтому трудно измерить их ценность. Но помните: Кенрик записал каждое из этих воспоминаний по совершенно определенной причине. Нам просто нужно больше времени, чтобы понять почему.

— Да, но у нас нет времени, — возразила Софи. — Нам нужно узнать больше о Стелларлун и Элизиане сейчас.

— Тогда, я думаю, это хорошо, что у нас осталось еще два воспоминания, — сказала ей Оралье, нажимая на желтый кристалл тайника.

Когда появилась голограмма, они снова уставились на проекции Кенрика и Оралье, оба в своих украшенных драгоценными камнями тиарах.

— Лучше бы это не было очередной сценой из твоей несчастливой любовной истории, — пробормотала Софи себе под нос.

— Это не так, — заверила ее Оралье. — Это еще одно отсутствующее воспоминание, о котором я тебе рассказывала… когда в моем доме был кто-то, кого я не могу вспомнить, и Кенрик сказал мне, что я выпила слишком много шипучего вина.

— Но ты не у себя дома, — напомнила ей Софи. Она указала на задний план, который выглядел как какой-то луг… или, может быть, это было поле.

Софи никогда не могла вспомнить разницу.

Все, что она знала, это то, что Кенрик и Оралье стояли посреди широкой полосы продуваемой ветром травы. Вокруг них было разбросано несколько буйных деревьев с красными, оранжевыми и желтыми листьями, а вдалеке Софи могла разглядеть берег каменистой реки.

— Это не мой замок, — согласилась Оралье. — Но я помню куртку, которая была на Кенрике. Посмотри на эти полосы… вы когда-нибудь видели что-нибудь более отвратительное?

Софи было наплевать на гардероб Кенрика.

— Тогда где вы? — спросила она, нисколько не удивившись, когда Оралье сказала ей, что не знает.

Она была еще меньше удивлена, когда проекция Оралье задала Кенрику тот же вопрос, и Кенрик ответил ей:

— Я не могу тебе этого сказать.

— Абсурд, — вырвалось у проекции Оралье. — Если ты можешь привести меня сюда, тогда, конечно…

— Честно? — прервал Кенрик. — Я даже не должен был быть здесь. Никто не должен. Согласно каждой карте и записям, которые я проверил, этого места не существует. У него даже нет названия.

— Тогда как ты его нашел? — удивилась проекция Оралье.

— Следуя запутанному следу улик, которые я медленно собирал по кусочкам в течение последних месяцев. А потом очень долго шел пешком.

— Но мы переместились сюда, — напомнила она ему.

— Мы сделали это… потому что