Вернуть Боярство 14 - Максим Мамаев

метрами пустого пространства. Горюнов готов был дать руку на отсечение, что ни первый, ни второй не стали сильнее в привычном, понятном ему смысле этого слова. Да, Мастера не могли нормально различать пределы сил и ауру Архимагов, но ощущения их магического давления остались прежними, точь в точь такими же, как до начала всего этого хаоса…

И вместе с тем на ином, совершенно неведомом прежде уровне оба излучали непоколебимую, невероятную мощь, что давила не на привычные магические чувства, а словно на саму душу. Словно океана, громадных, безбрежных и глубоких, столкнулись, ударили друг в друга своими водами — и породили могучее давление, отказываясь смешиваться и мирно сосуществовать. Все чародеи, все товарищи Горюнова, до того едва-едва справлявшиеся с давлением, словно бы выдохнули, сумев наконец оправиться от произошедшего. Каким-то неведомым образом получилось так, что все они сейчас оказались за широкой спиной их предводителя, по ту сторону столкнувшихся сил, прикрытые дружественным «океаном». И лишь он сам остался стоять на прежнем месте — чуть сбоку, имея возможность видеть и лицо Аристарха Николаевича, и горящие в глубине откинутого забрала алые огоньки глаз рыцаря смерти.

— Так это оказалась не очередная букашка, а настоящая, полноценная дичь! Этому Императору сегодня определенно повезло — редко удается поймать таких, как ты… Возрадуйся же и гордись — ты послужишь очередной ступенью к достижению божественности этим Императором! Ступенью важной и особенной, которую этот Император даже сохранит в своей памяти!

— Ты переоцениваешь себя, мерзкая пиявка на теле своего народа. Тварь, что существует лишь ценой тысяч ежедневных жертвоприношений, испугавшаяся смертной доли и превратившая себя в нежить… Будь я сейчас в полной своей силе, ты бы не рискнул явить свою уродливую рожу передо мной!

— Возможно, так и есть… Но ты не в полной силе, пища. История не знает сослагательного наклонения — и сегодня этот Император получит твои плоть, кровь и душу!

Медленно, с каким-то сожалением и печалью Аристарх Николаевич покачал головой и вздохнул. Сами голоса этих двоих сейчас несли в себе громадное давление — оглядевшийся в те короткие мгновения, на которые смолкла беседа двух нарушающих все известные магу законы здравого смысла и магии существ, Горюнов с изумлением понял, не слышит ни единого постороннего звука. Навалившиеся за те несколько десятков минут с возвращения Аристарха демоны, люди и нежить, атаковавшие по всему периметру их войска, больше не издавали рева, не били боевой магией и не напирали на гвардейцев их разных Родов.

Смолкли и ружья с магическими патронами в руках их солдат. Не слышно было злых, рычащих раскатов артиллерии, стоящей на наспех созданных магами Земли возвышенностях, не били с небес суда их разношерстой эскадры, не спешили многочисленные отряды подкреплений, не тащили раненных к целителям, сидящим в окруженных мощнейшими защитными чарами полевых госпиталях… И вообще — смолкли любые звуки сражения, даже те, что грохотали вдалеке. На поле огромного сражения опустилась странная, неестественная тишина — и во внезапном, непонятно откуда взявшемся озарении молодой аристократ понял, что это произошло на многие десятки километров вокруг. И что каждый волшебник в радиусе пары сотен километров ощутил столкновение этих двух странных сил. Тем, кто послабее, просто пришло смутное чувство подспудной тревоги, а сильнейшие даже поняли причину своей тревоги и место, откуда она исходила…

— В моем мире Император Ин Чжэн, которого потомки нарекли Цинь Шихуанди, был лидером, что объединил страну под властью единой династии, дав истерзанному народу позабытый за века междоусобиц мир, — заговорил Аристарх. — Маг, достигший планки Великого, и правивший двести лет, что затем отрекся от власти и передал её своим потомкам. Сам же он стал одним из тех, кто стоял на защите страны, приходя на помощь при возникновении малейшей угрозы стране, а так же будучи тем, к кому обращались за советом и помощью правители Империи, ища его мудрости… А спустя ещё пять веков после отречения от трона он погиб в бою, пожертвовав собой ради закрытия созданных культистами Врат в Инферно. Неоднозначный человек, которого не назвать ни добрым, ни мягким, но проживший достойную жизнь и погибший с честью, выполняя взятый на себя долг. Как же так вышло, что в этой реальности великий правитель опустился до того, что бы стать нежитью? Тварью, что ради поддержания существования своих слуг и себя самого ежедневно поглощает жизни тысяч невинных? Что обратил одну из древнейших цивилизаций в государство чернокнижников?

В голове у Валерия внезапно мелькнуло старое воспоминание. Тогда он, будучи ещё мальчишкой, отнял игрушку у своего сверстника — сына одного из мелких магов, служивших в гвардии Рода. Тот даже личным дворянством не обладал, будучи всего лишь Подмастерьем, но был на хорошем счету и жил с семьей поместье Рода. Это была большая честь, награда за долгую и верную службу — благодаря этому его сын получал образование почти наравне с детьми Рода.

Тогда Валерий отнял у него какую-то игрушку, и у них завязался спор. Закончившийся строгим окриком его собственного отца, заставившим вернуть отнятое. Однако не это было причиной того, что он запомнил этот случай, а сказанные затем слова:

— Никогда не оправдывайся перед теми, кто ниже тебя. И не пытайся им ничего объяснять, если сам того не желаешь — это удел слабых. Сильные объясняются лишь с равными себе — остальные же не имеют права даже рот разевать.

И в следующий раз Валерий игрушку отнял. И вместо объяснений просто проигнорировал и ушел с ней… Ненадолго — собственный поступок ему показался слишком мерзким, и он вернул отнятое. Но урок запомнил — сильные объясняются лишь с сильными. И ему невольно стало интересно — а считает ли своего собеседника неведомо как выбравшийся с территорий Цинь древнейший и самый могущественный оживший мертвец мира равным?

Как оказалось, считал.

— Не знаю, как было в твоем мире, но в нашем у меня не было выбора! — после некоторого молчания зло ответил древний Император. — Я пошел на этот шаг, что бы вечно защищать свою страну! Да, тысячам смертных приходится каждый день отдавать свою жизнь, дабы созданная мной Столица Мертвых сохраняла своё могущество — но благодаря этому Цинь пережила и отразила все угрозы, от армий кочевников до вторжений европейцев! Тысячи разных преступников, стариков и умирающих больных кладутся на алтарь — но под моим руководством и защитой страна процветает! Мы последние из тех, что удерживает статус Великой Державы с первого дня, как его обрели, ни разу не лишившись