Развод. Я его так любила - Анна Грин

на пороге и, тяжело вздохнув, произнёс безумно страшную в нашей ситуации мысль:

— Мне кажется, мне надо переехать домой хотя бы просто для того, чтобы вот этих ситуаций больше не было. Хотя нет, мне уже это не кажется. — Резко выдохнув, признался Виктор и, сам себе кивнув, заметил: — Как бы вам не было это неприятно, девочки, но я должен вернуться домой для того, чтобы у нас не произошло ничего ужасного, можете меня ненавидеть, можете меня проклинать, можете выделить мне самую дальнюю спальню, можете меня демонстративно игнорировать, но я переезжаю домой.

Глава 45

Зоя.

Я растерянно посмотрела вслед Виктору и хватанула губами воздух.

— Это что это такое? — Хрипло произнесла я. Это ты что это себе удумал? — Двинулась я следом, но в этот момент меня за локоть перехватила Роза.

—Мам, — тихо произнесла она, заставляя меня напрячься и успокоиться одновременно. — Мам, оставь. Он никуда не уедет, а лишние нервы тебе ни к чему. Он так поступает, потому что вероятнее всего, боится, и глупо ожидать от него, что он сейчас, по твоему желанию соберётся и уедет к себе.

— Роза... Но мы не можем жить вместе. Мы разводимся.

— Люди в разводе, живут в одной квартире, а ты прекрасно знаешь, что у отца есть причина для того, чтобы себя так вести.

— У него нет причин для того, чтобы себя так вести, и скажу тебе больше тебе тоже не стоило ему ни звонить, ни писать. Это нормальное течение обстоятельств, что в беременности за сорок могут быть какие-то непредсказуемые ситуации. Из-за этого не надо дёргать все время отца ребёнка.

— Но все равно… — Роза вздохнула и проводила взглядом отца, который ушёл вглубь по коридору и хлопнул дверью кабинета. Я помнила, что у него раздвигался диван, и, вероятнее всего, Виктор решит обосноваться именно в этой комнате. — Ну, все равно ты сейчас ничего не изменишь. Если он решил остаться, он останется, а скандалить среди ночи... Ну, это бессмысленно. Не надо. Ты и так нервничаешь. Иди ложись спать, от одной ночи под одной крышей ничего фатального не произойдёт.

А я поняла другое: во всей этой ситуации происходило немного неравномерное распределение внимания: Розе приходилось уделять очень много сил и времени мне и мне было бы проще, если бы дочь сменила свою тактику и все-таки продолжила жить собственной жизнью, а не цепляться за меня.

Я понимала, что она цепляется, то только из-за того, что она очень сильно переживает. И понимание, что нахождение Виктора хоть как-то снизит её тревогу, наверное, меня примирило с этой ситуацией, наверное, только то, что Розе будет легче, заставило меня сглотнуть, кивнуть, потянуться, обнять дочь и прошептать:

— Спасибо, что ты у меня такая…

— Это тебе спасибо, что ты меня такой вырастила, — мягко сказала дочь и потёрлась о мою щеку.

Но я, как самое древнее зло, которое не дремлет, не смогла быстро уснуть.

Я вертелась с боку на бок и ещё несколько раз вставала для того, чтобы проверить своё белье.

Да, ситуация была патовая.

Я не знала, как реагировать на неё, и не знала, как правильно вести себя, но это реально страшно. Я залезла в интернет и стала читать, из-за чего может кровить в первом триместре, с Розой у меня ничего такого не было, а поскольку за все это время я была так сильно настроена на беременность, я просто упускала из вида тот факт, что течение беременности может быть тоже разным. В итоге я пришла к этому глупому определению — омывание плода, что вот в первый цикл, который наступает после зачатия, иногда может такое происходить. По идее, было логично, но все равно это меня не утешало.

Ближе к утру моя неспящая натура заметила такой парадокс: храп стоял на всю квартиру, причём храп настолько жуткий и лютый, что даже под подушкой невозможно было скрыться.

Я тихо выглянула в коридор и прошлась взглядом по дверям комнат. Медленно пройдя до спальни дочери, я приоткрыла дверь и увидела, что Роза крепко спит, присмотрелась и в отблесках фонарей, которые были на фасаде дома и периодически заглядывали в окна, я рассмотрела, что у дочери в ушах наушники. Медленно развернувшись, я пошла в кабинет и застыла перед дверью.

Виктор храпел так, как будто бы у нас остановилось тридцать три богатыря, я не могла представить, как надо было вывернуть шею, чтобы так храпеть, но вместе с тем это было нетипично для мужа.

Я не знала, стоит ли стучаться, стоит ли как-то акцентировать своё внимание, поэтому просто толкнула дверь, зашла, Виктор даже не стал вытаскивать постельное запасное, которое было в нашей спальне, а просто кинул на диван плед, а сверху укрылся накидкой, в качестве подушки он использовал диванную, неудобную, и вообще ничего удивительного, что храп такой стоял, будто бы все богатыри решили выспаться в эту ночь.

Я тяжело вздохнула, развернулась, ушла в свою спальню, вытащила из прикроватного пуфика набор постельного белья с несколькими подушками и вернулась в кабинет к мужу, остановилась возле дивана и, видимо, от моего пристального внимания Виктор что-то почувствовал и поэтому распахнул глаза.

— Я так и знал, что ты решишь меня придушить, — сказал он хрипло, и в этот момент я выпустила все постельное из рук. Оно повалилось на него неудачно, падая прямо на лицо. Я, вздохнув, заметила:

— Постели себе нормально, а то на этой подушке ты храпишь так, как будто бы у тебя жуткие аденоиды.

— Вот можешь же ты посреди ночи бросаться такими страшными словами, — хрипло произнёс муж, садясь на диване.

Я обошла его с другой стороны и направилась в сторону двери, раздражалась от этой ситуации, вообще раздражалась от его наличия в квартире.

— Зой, — тихо позвал меня Виктор. Я медленно обернулась и посмотрела на мужа. Он даже не разделся, как рухнул в джинсах и пижамной рубашке так и остался в этом во всем лежать.

— Да и на самом деле не смей в верхней одежде ёрзаться по постельному белью, — заметила я придирчиво и зло,

Да, меня сейчас все раздражало: от того, как он дышал, и, заканчивая тем, как он смотрел.

Виктор тяжело вздохнул, медленно встал с дивана и стал расстёгивать рубашку от спального комплекта.

Я закатила глаза