Мост Невинных - Александра Торн

на нее как через толстое стекло, равнодушный ко всему. Мастер силой тащил их за собой, иначе бы… иначе… проще было бы остановиться и шагнуть вниз…

Горожане остановились там, где начинался ореол — от моста их отделяло совсем небольшое расстояние, но никто не стрелял. Вдруг хватка Николетти исчезла. Ореол растаял, над головой Солерна проплыл арочный свод, поднятая решетка, и спустя несколько секунд Ги осознал, что они находятся во дворе Бернардена. Мастер со слабым вздохом опустился на сиденье кареты и уронил голову на руки.

***

Женщина и ребенок лежали на соседнем сиденье, оба без сознания. Приподняв вуаль на даме, Солерн с некоторым удивлением отметил, что маска все еще на королеве. Но разве созданная ведьмами иллюзия не должна была рассеяться под таким мощным напором, совсем рядом с мастером?

— Отнесите узницу в камеру, — приказал дознаватель гвардейцам, спрыгнув на каменные плиты. — Которая тут самая благоустроенная?

— Та, что в соседнем крыле с моей, — подал голос Николетти. Он был бледен и выглядел нездоровым.

— Как вы? — просил Солерн. Он чувствовал по отношению к мастеру что-то смутное. Он ни за что не хотел бы находится рядом с этим существом, но, зная, что все они живы за счет его усилий, стыдился такой неблагодарности. Однако заставить себя подать старику руку Ги так и не смог.

— Было бы неплохо, если б и меня кто-нибудь отнес в мою благоустроенную камеру, — мастер, кряхтя, сполз по подножке кареты. — Но, думаю, я и сам доберусь.

— Вы двое, проводите его, — велел Ги; гвардейцам это не понравилось, но оспаривать приказ они не рискнули. Не в присутствии мастера.

Солерн обвел взглядом внутренний двор. У двери мялся совершенно потерянный лейтенант де Ларгель, капитан тюремной стражи Олльер отсутствовал, и Ги был уверен, что вовсе не им они обязаны своевременному спуску моста.

— Где Илёр? И Греналь?

— Мадам… мад-д-дмузель… там, у вас, — проблеял Ларгель: определенно, ведьма была очень в не духе, когда вправляла ему мозги. — А Гр… реналь исп-п-п-пектирует оружейную…

Ги поднял голову: в окне кабинета виднелась темная фигура.

— Выставить на стенах дозор. Я должен знать обо всех движениях горожан вокруг тюрьмы. Пошлите на кухню — нужно выяснить сколько осталось припасов. Где капитан Олльер?

— Н-не знаю, мессир…

— Так узнайте, черт вас побери! Соберите моих агентов, ваших людей и солдат тюрьмы… где-нибудь. В столовой для гарнизона.

— Но я же…

Солерн повернулся к лейтенанту и смерил его долгим взглядом. Щенок несколько раз сглотнул, пробормотал “Да, мессир” и слава Богу — убрался с глаз долой.

Ги поднялся по лестнице в кабинет Русенара. Он хотел увидеть Илёр. В его распоряжении было тридцать четыре агента, считая его самого, пятьдесят два гвардейца вместе с Ларгелем и человек сорок тюремной охраны. Итого сто двадцать шесть, учитывая Олльера, хотя Ги не доверил бы ему и мухобойку, не то что оружие. А снаружи бесновалось несколько тысяч горожан — даже за толстыми стенами он слышал их вопли.

Едва Солерн отворил дверь кабинета, как ведьма бросилась на него, словно кошка, вцепилась в кафтан и впилась в губы жадным поцелуем. Ги вздрогнул, запустил руки в ее жесткие волосы и от тепла ее тела наконец ощутил себя действительно живым.

— О чем ты думаешь?! — прошипела ему в лицо Илёр. — Ты нарочно пытаешься сдохнуть максимально мучительным способом?!

— Нет, само выходит. Регент…

— Регент — дебил! Какого черта ты потащился через весь город по приказу этого кретина?

— Он велел мне привезти в Бернарден королеву с младенцем.

— Ч… чего? — ошалело выдохнула ведьма и отшатнулась, вытаращив на Солерна мерцающие в полутьме глаза. Ги с тяжелым вздохом опустился в кресло и уронил голову на руки. Пока он вел экипаж через бунтующий город, у него не было времени толком осмыслить все безумие этой затеи.

— Ты же сейчас шутишь? — спросила Илёр. — Просто скажи, что это идиотская шутка, и мне наконец полегчает.

— Нет.

— Но зачем?!

— Ради безопасности королевы и короля.

— Ты бредишь, что ли?! — рявкнула Илёр. — Какая к черту безопасность в тюрьме! Он должен был вывезти ее прочь из города, отправить в эту чертову Амалу, обратно к папеньке, а не…

Ги с вялым интересом взглянул на собеседницу:

— А ты сможешь добраться до Эксветена, чтобы объяснить этого регенту?

— Нет, — сквозь зубы ответила ведьма. — Где она? В смысле, они оба?

— В камере около Николетти, — Ги коротко рассказал обо всем, что произошло во дворце и по пути в Бернарден. — Как ты думаешь, регент мог сделать это из-за пророчества?

— Откуда мне знать? Во-первых, ваш герцог — идиот, каких поискать, мало ли, что придет ему в голову, во-вторых, я не читала текст пророчества.

— Но он же все равно не сможет правильно его истолковать, да?

— Скорее всего. А Лотрейн вряд ли станет что-то ему пояснять, если она уже поставила на каких-нибудь Фриеннов или Монфреев.

Ги подошел к окну. На площади перед тюрьмой бурлил людской водоворот. Баольцы осыпали стены и ров градом камней, иногда звучали выстрелы.

— Мне не кажется, что сейчас мы тут в безопасности, — сказала Илёр. — А уж если они узнают, куда регент запихнул королеву… я за наши жизни гроша ломаного не дам.

— Жаль, что герцогу об этом никто не сказал, — буркнул Солерн. Вообще-то этим должен был заниматься глава Секрета Короля, но едва ли Фонтанж пошевелит хоть пальцем ради фон Тешена. Дознавателю не давало покоя другое — зачем прятать королеву и младенца-короля, единственный залог власти регента, в старой тюрьме? Если так хочется рискнуть, то логичнее было бы и впрямь отправить их в Амалу.

— Чего регент хотел добиться, отсылая племянницу из дворца… — вслух подумал Ги.

— Может, считает Эксветен недостаточно безопасным?

— Тогда бы он сам там не сидел. Этот сучий выродок слишком себя ценит, чтобы оставаться там, где его могут убить.

— Тоже верно. Но королеву Марию Ангелину слишком многие здесь знают в лицо, а я не всем тут доверяю.

— Твои сестры-ведьмы сделали ей маску-иллюзию. Королева арестована