Измена. Мое сердце - лёд - Лена Тэсс

напротив протянув мне руку с букетом разноцветных гербер.

- Привет, - отвечаю невпопад.

Они спланировали это заранее? Договорились за моей спиной?

Я не знала злиться или смеяться от неожиданного открытия, ведь более странного союза представить было сложно. И все же…

- Я приехал тебя похитить.

- Неужели?

- Похитишься?

Мама хихикнула и легонько подтолкнул меня плечом вперед. Ренат не дожидаясь, когда я протянул руку в ответ сгреб меня в свои объятия, наклонился и прижался носом к моей макушке.

- Поехали ко мне, Танюш. Я так скучаю.

И так мне стало хорошо и спокойно, что я без сомнений закивала головой.

* * *

В машине едем молча.

Я улыбаюсь, Ренат тоже, а потом меня осенило и я захохотала.

- Ты спелся с моей мамой?

Открытие настолько невероятное и сносящее голову, что больше похоже на чью-то выдумку, но нет же. Нет!

- Не так уж она и страшна, как ты описывала.

- Неужели?

- Я просто знаю подход к женщинам, - заговорчески играет бровями.

Закатываю глаза. Звучит весьма двусмысленно, хотя он точно ничего такого не имеет в виду.

- Меня предали и продали в рабство?

- Вероятно так и есть. Или ты думала, что так и будешь бегать от меня и скрывать свое положение?

Ох.

И что это значило? Ренат знал?

- Ты знал?

Вопрос прозвучал удивленно и обвинительно.

Ведь если он знал, то почему молчал. А если молчал, то значит о чем-то думал, что-то решал и взвешивал. Если думал, решал и взвешивал, то не уверен, что хочет этого ребенка или ребенка от меня, А если не хочет…

- Таня! Прекрати думать так громко! Все вопросы, которые сейчас капсом отражаются на твоем лице - просто ненормальная фантазия женщины переполненной гормонами. Ясно?

Нет.

- Нет! Ты знал и молчал! Когда ты узнал, как узнал?

Теперь настала его очередь смеяться. Но Ильясов молчал как партизан до тех пор, пока мы не припарковались у его дома, он не завел меня в квартиру и не закрыл дверь изнутри.

Я стояла в прихожей и отказывалась раздеваться.

Точнее разуваться, потому что на мне было только легкое платье и туфли.

- Тань, проходи. Ужинать будем. Фото покажешь.

- Какое фото?

Ренат выглядывает из кухни, перевязывая на талии фартук. Зрелище презабавное, потому что дурацкий принт с рисованными мышцами смотрится на нем как балетная пачка на качке. Он манит меня пальцем и гипнотизирует синими глазами. Черт, теперь я вспомнила как оказалась по уши в него влюбленной.

Разуваюсь и босиком иду к нему.

- Мне следует тебя выпороть, Таня. Скрывать от мужчины, что он совсем скоро станет отцом - преступление. - Угроза шуточная, обвинение - нет. В голосе Рената нет обиды, но совершенно точно тон подразумевает объяснение с моей стороны.

Не требует.

Присаживаюсь на край дивана, передо мной на столе появляется тарелка лагмана.

- Ты умеешь готовить лагман?

- И уж получше некоторых, - отвечает с вызовом.

Но я ему это блюдо не готовила никогда. И теперь уж точно не собираюсь.

Он ставит тарелку и перед собой, достает хлеб, но не трогает вино. Мы кушаем молча, потом также молча убираем со стола и моем посуду. Точнее он моет, я вытираю.

И кажется впервые за долгое время я могу успокоится, не переживать, не думать.

- Ренат, я действительно жду ребенка от тебя, - впервые произношу это вслух и с плеч падает еще одна тяжелая ноша. - Прости, что не набралась смелости сказать тебе раньше.

Он откладывает вафельное полотенце, подходит ко мне со спины и обнимает. Его голова ложится мне в изгиб шеи, а огромные ладони накрывают живот. Под платьем он почти не заметен, на ощупь тоже почти ничего не изменилось, но он чувствует.

Он знает.

И оказывается давно.

- Твоя грудь выглядит просто шикарно, Тань. Я понял почти сразу, как стало тепло и ты впервые пришла не в свитере, а в той убийственной легкой кофточке. И еще с такой улыбкой, будто за окном не мрачный апрель, а сияющий солнцем июль.

Улыбаюсь, вспоминая тот день.

Я пришла на работу после приемы врача и действительно улыбалась. Мне сказали, что анализы в норме, что нет причин даже задумываться о том, чтобы лечь в больницу.

Я помню, как увидела Рената и его озадаченное и сосредоточенное лицо.

- Ты был серьезным. Я думала, что это связано с финальной серией.

- Я серьезно хотел тебя выпороть за то, что скрывала от меня все это.

Его пальцы пробежались по окружности живота, а потом легли мне на талию.

Он развернул меня к себе лицом, губы нашли мои. Без слов, без спешки, без претензий..

- Я хотела сказать после всех игр, - шепчу в губы. - Но я боялась, что ты не захочешь нас. Не захочешь чтобы твоя жизнь стала сложной, зависимой и ограниченной в заботах и ответственности. Я просто…

- Ненормальная, - заключает Ренат, затыкая мой бессвязный и совершенно глупый потом мыслей поцелуем.

До того сладким и глубоким, что кажется мое сердце, покрывается толстой коркой льда из-за всех обид, несправедливости судьбы и предательства, наконец-то оттаивает. Становится горячим. Сильным. Громким.

Счастливым.

Эпилог

Два года спустя.

Стадион наполняется людьми и гул нарастает, словно в улье. Это уже не масштаб провинциального городка - счет фанатов идет на тысячи. Трибуны раскрашены яркими цветами команд, которые прошли в финал. Сине-красный «Авангард» и зелено-серый «Сокол».

Ренат достал для нас лучшие места и это оказалось настоящим чудом. Как он смог? Не знаю. Может быть пригрозил кому-то клюшкой, или взять на поруки отпрыска местного бизнесмена. В наши планы эта поездка не вписывалась и выбраться на финальную игру Миши нам удалось совершенно случайно.

Елизавета Ильясова совершенно очаровательный и ангельский дьяволёнок не очень-то любит делить мое внимание с кем-либо еще. Даже с собственным папой.

Что странно, ведь отца она обожает самым невыносимым образом.

- Клянусь, однажды я проснусь наполовину лысым и без глаза, - бурчит Ренат, расцеловывая щечки дочери и притворно поедая ее пальчики.

- Зато сможешь наконец-то пойти в цирк клоуном. Давно же мечтал, - пожимаю плечами и получаю в ответ на свою реплику язык.

Миленько.

Лиза, конечно, повторяет за папой.

И сегодня впервые она осталась с моей мамой на ночь. Нам удалось вырваться в Москву - это тоже был план мужа и…