Артистка - Владимир Моисеевич Гурвич

И театр обязан им стать. Причем, не просто собеседником, а сокровенным собеседником. Он должен говорить им то, что больше они ни от кого не услышат.

— Я согласна почти совсем, что вы говорите. За исключением одного — все это невозможно реализовать. В жизни так не бывает.

— Еще как бывает. Я уже вам говорил: просто надо ставить перед собой такую задачу. Какую задачу вы ставите, того и добиваетесь. Не надо искать новые формы.

— Это еще почему?

— Потому что новые формы ищут от безысходности, когда не знают, чего хотят, чего следует добиваться.

— Я как-то по-иному смотрю на этот процесс. Всегда нравились режиссеры, которые делали нестандартные спектакли.

— Я понимаю, я вовсе не против новых форм. Но они должны рождаться естественным путем, вырастать из смысла и содержания, а не довлеть над ними. Но именно так обычно и происходит.

— Предположим, — пробормотала я. Я уже не сознавала, в чем сидящей напротив меня мужчина прав, а в чем заблуждается. Или он просто выпендривается перед симпатичной дамочкой. Говорит все эти умные или точнее заумные вещи, а сам мечтает об одном — как бы затащить меня в постель. В принципе за это его и осуждать нельзя, для лиц мужского пола это обычное поведение. Еще надо сказать ему спасибо, что он не предлагает мне перепихнуться. Невольно я вспомнила Илью.

Я посмотрела в телефоне время, мы уже проговорили два часа. За это время мы распили одну бутылку сухого вина, съели по шницелю с гарниром и выпили по чашечки кофе. Так что можно смело говорить, что не напрасно посетили это кафе.

— Давайте на сегодня завершать, Ренат. Что можете сказать в заключении?

— Приходите, Марта, на наш спектакль. Когда он состоится, еще точно не определено, но уже скоро. Вы сами все увидите.

— Не обещаю, но постараюсь. Плачу я.

— Но это не правильно, вы платили в тот раз, — запротестовал Ренат.

— А как выясняется, все в жизни не правильно. Если хотите поучаствовать в оплате, позовите официанта.

36

Я ехала домой и думала… Не сложно догадаться о ком. У меня не было сомнений, что Ренату я нравлюсь не только, как актриса, но и как женщина. Достаточно было увидеть обращенные на меня его глаза, в них горел огонь, в котором пламенела и любовь, и вожделение, и настоящая мужская нежность. То, что это именно так, я была уверенна, так как будучи артисткой, научилась неплохо читать человеческие взгляды. Особенно у мужчин.

И что мне в таком случае делать? Ренат, как мужчина, тоже мне нравился. Довольно высокий, плотного телосложения, не красавец, но вполне с приятным лицом. Впрочем, я об этом уже писала. Конечно, его внешность не сравнить с внешностью Ильи — с одним из самых красивых мужчин, встречавшихся мне в жизни. Но разве сделало меня это счастливой.

Но как бы не был привлекателен Ренат, я не могу завести с ним интрижку, не говоря о более серьезных отношениях. Он моложе меня аж на целых десять лет. А я меня не было младше по возрасту мужчин; Илья был мой ровесник, а Эрик старше на три года. Так что возраст Рената для меня непреодолимое препятствие, как гора на пути путника. И вообще, мне кажется, что ни к чему хорошему наша связь не приведет; между нами много противоречий. Правда, касаются они в основном искусства, но, как показывает опыт, эти вопросы привели в конечном итоге к разрыву с Эриком. Нам будет трудно друг с другом, потому лучше даже не пытаться и начинать.

Я поймала себя на том, что всерьез размышляю об отношениях с Ренатом. Это нельзя допускать ни коим образом, надо запретить себе любые мысли на эту тему. И вообще, мне сейчас не до мужчин и отношений с ними, надо прежде разобраться с собой. А уж потом думать о таких вещах. Да и нужны ли мне они? Это один из тех вопросов, на которые еще предстоит найти ответы.

Я наивно полагала, что в этот день больше у меня не будет трудных разговоров. Как же я ошибалась! Едва я вошла в квартиру, как из комнаты вышел Эрик. Мне показалось, что вид у него несколько странный.

— Ты пришла? — спросил он.

— Сомневаешься, что перед тобой стою именно я?

— Извини, я сморозил глупость, — смущенно пробормотал мой бывший гражданский муж.

— Со всеми случается, — снисходительно сказала я.

— Я хочу с тобой поговорить на важную тему.

Этот заход мне не понравился, я бы предпочла полежать на диване, так как после общения с Ренатом чувствовала себя утомленной. Но не рассказывать же Эрику о причинах моей усталости.

— Давай поговорим, — согласилась я. — Пройдем на кухню.

На кухне мы расселились на привычных местах. Когда-то они символизировали стабильную семейную жизнь, и я, дуреха, думала, что так будет продолжаться до самого конца наших дней. Как же я заблуждалась!

Мы сидели уже несколько минут, а Эрик все не приступал к разговору. Я решила ему помочь. Еще вчера для поднятия настроения я купила две бутылки пива. Я направилась к холодильнику, достала их и одну поставила перед бывшим гражданским мужем. Пусть пьет, с меня не убудет, решила я.

— Спасибо, — поблагодарил Эрик. Он открыл бутылку и отпил прямо из горлышка. — Хочу поговорить о квартире.

Почему-то я полагала, что мы будем говорить о чем угодно, только не об этом.

— И что ты хочешь мне сказать? — спросила я.

— Мы с Аглаей окончательно решили жить вместе.

— Совет вам да любовь. Вам нужно мое благословение?

— Марта, очень прошу тебя, давай говорить серьезно.

От этого многое зависит.

Я тоже отхлебнула из бутылки и поняла, что верно выбрала марку, пиво было, что надо. Хоть тут я не ошиблась.

— Можешь уточнить, что именно.

— Мы с Аглаей твердо решили завести ребенка. В конце концов, должны же быть у меня дети.

— Конечно, Эрик. Только не понимаю, почему не хотел иметь детей от меня?

Вопрос смутил моего собеседника. Ему понадобился новый глоток пива, чтобы ответить на него.

— Наверное, я был тогда к этому не готов. Все свои силы отдавал театру.

— Далеко не все, на секс со мной ты их тоже не жалел. Только всегда требовал от меня предохраняться.

— Мы будем обсуждать этот вопрос? — недовольно пробурчал Эрик. — Возможно, я был в чем-то не прав, но это дела минувших дней, что о них вспоминать.

— Ладно, давай говорить о делах современных, — сдалась я. И что там у нас?

— Я настаиваю, что