Наследник барона Грейфорварда - Александр Цуриков

дочери Авроры, не спал всю ночь. После бессонной ночи, граф вызвал Берга и, отказавшись от завтрака, сидел наедине с Бергом посреди большого зала донжона на красивом оббитом синим бархатом кресле со страдальческим видом читая подаваемые ему бумаги. Отчёты управляющих из разных земельных наделов, принадлежавших графу по всему королевству, говорили о том, что граф почти разорён. От полного разорения графа отделяли только пропавшие вместе с сыном сожжённого Белорида долговые расписки. Предъяви кто-либо эти расписки к погашению, и граф пополнит длинный список некогда родовитых и влиятельных людей впавших в ничтожество и вынужденных искать службы ради пропитания.

Берг, знавший о состоянии финансов графа больше чем кто либо другой, подавая один отчёт за другим, чувствовал себя крайне неуютно, ожидая вспышки гнева, которыми так славился граф Гринфорест в молодости. Понимая в глубине души, что на всё воля трёх богинь, и что граф сам довёл свои дела до такого печального состояния, Берг всё же чувствовал за собой вину за шаткое финансовое положение его господина. Именно Берг, должен был перехватить, убегающее вместе с долговыми расписками графа, семейство ростовщика Белорида, именно он упустил их, и именно по его вине расписки сейчас находились неизвестно где.

Оттолкнув очередную бумагу, подаваемую ему Бергом, граф Гринфорест вскочил со своего мягкого стула и принялся ходить кругами по залу. Не знавший что делать, Берг молча наблюдал за графом.

– Нечего там смотреть. И так всё понятно. Либо я быстро найду сына этого грязного богинипродавца, либо он успеет донести мои долговые расписки кому-то кто мне их предъявит к погашению. И тогда всё. – подвёл итог своих подсчётов граф Гринфорест.

– Мои люди ищут его. Он не уйдёт. – попытался успокоить графа Берг.

– Он и раньше не должен был уйти. И ведь что обидно, ладно от тебя этот проныра смог уйти, но как он от людей высшего жреца смог сбежать? Вся семейка в ряд валяются, а этот ушёл. – сокрушался граф.

– Думаете, они отправили его к высшему жрецу, а нам наврали? – высказал ужасное предположение Берг.

– Вряд ли. Этот дурень, которого вытащили из под телеги последним, казался искренним. Эх, моя поспешность конечно всё усложнила. Надо было его тащить сюда и пытать. Может что и узнали бы. – с досадой ответил граф.

– Можно пытать того мерзавца, который похитил вашу дочь. – предложил Берг.

– Нет. Во-первых, вряд ли он что-то знает. Аврора мне бы рассказала. Во-вторых, не хватало мне ещё слухов про мою дочь перед её свадьбой. Сам знаешь какие люди. Будут шептаться, что он её обесчестил во время похищения, потому мол я его и пытаю. – отверг предложение Берга граф.

– В таком случае, положитесь на моих людей, милорд. – сказал Берг, понимавший что это так себе утешение.

– Да, надо верить в милость трёх богинь. Что там ещё у меня на сегодня? – попытался перейти к более приятным занятиям граф Гринфорест.

– После того как сожгли Белорида, ваши крестьяне решили, что самое время просить у вас суда над их притеснителями, милорд. – сказал Берг.

– Какая нелепость, крестьяне и что-то хотят. Разве они не знают, что их дело платить подати и молиться трём богиням за своего господина? – удивился граф.

– Хочу напомнить вам, милорд, что вы считаетесь не только их господином, но и так же их защитником, перед ликом трёх богинь. И видимо, они считают что это их право, требовать защиты. – ответил Берг.

– Право. Нет у них никаких прав. Смерды. – сказал граф.

– Милорд, вы примете их жалобы? Или мне ответить им, что вы заняты? – спросил Берг.

– Ладно, чего они там хотят? – спросил граф.

– Они утверждают, что их беззаконно притесняет некий Фиорид, ростовщик давший им в долг под урожай, и требующий возвращения долга раньше срока. – ответил Берг.

– Знакомое имя. Это не тот который предлагал мне денег под лучший чем у Белорида процент? – с интересом спросил граф.

– Да, это он, милорд. – ответил Берг.

– Вот как, и чем же недовольны крестьяне? – спросил граф, уже понимая на что будут ссылаться должники нового ростовщика.

– Говорят, он тоже колдун. Потому что так же как Белорид поклоняется синим деревьям. И само собой надеются, что его тоже можно сжечь. – улыбаясь ответил Берг.

– Мало им, что все их долги Белориду отдавать не надо, так им ещё одного на костёр подавай. – подытожил суть крестьянских претензий граф.

– Именно так, милорд. – подтвердил Берг.

– Ну что ж, это может быть интересно. Вызывай этого Фиорида сюда. Если откажется ехать добровольно, тащите силой. – приказал граф.

– Будет исполнено. Через пару часов будет здесь. – ответил Берг.

– От крестьян там староста? Где он? – спросил граф.

– Здесь в замке, у конюшни сидит, ждёт. – ответил Берг.

– Распорядись что бы его накормили, и пусть ждёт. Скажи, граф Гринфорест рассмотрит их дело, как только привезут Фиорида. – сказал граф, откидываясь на спинку стула, с видом человека верящего в неизбежное скорое наступление счастливого будущего.

К удивлению графа Гринфореста, Фиорид не попытался бежать, подкупив посланных за ним людей графа, а вместо этого явился в замок со всем своим семейством, одевшись в вызывающе дорогую одежду, сплошь покрытую золотым шитьём и драгоценными камнями.

Граф принял его в большом зале донжона, вальяжно развалившись на своём оббитом бархатом кресле, не предложив даже стул, показывая тем самым, что всё золото на костюме Фиорида не делает его равным графу. Одетый в простую одежду из холщевой ткани староста крестьян, выглядевший на фоне Фиорида нищим, увидев что граф с презрением смотрит на них обоих, заметно приободрился и поверил в благоприятное решение по своей жалобе.

– Граф Гринфорест, хозяин земель на которых вы имеете честь жить, рассмотрит ваше дело и вынесет своё справедливое решение. Первым суть дела излагает подавший жалобу. – сказал Берг, стоящий по левую руку от графа.

– Милорд, я староста крестьян живущих на вашей земле в деревне Краковка, Профор. Крестьянская община уполномочила меня подать жалобу на этого богинипродавца, и просить справедливого наказания для него и защиты для ваших покорных крестьян, так же как и вы поклоняющихся трём богиням. – начал совою обвинительную речь староста крестьян.

– Граф Гринфорест ценит жизни всех сторонников нашего культа трёх богинь, и как защитник всех