Фиктивный брак с чудовищем - Алина Савельева

было забрать малышку. Она просто умело манипулировала моими слабостями. Я уже тоже думала над этим. С той самой ночи, когда я чуть не погибла, думала и не знала, как предложить это Марку.

— И какое же? — поторопил меня нетерпеливый Истомин.

— Есть одна девочка, Марк… Ее зовут Юля. И ей два месяца, — сглотнув, прошептала я. — Я… Аля сказала, что хочет ее удочерить. Именно поэтому я тогда с ней и поехала…

Может быть, это было хоть сколько-то правдой? Хоть немного?..

Я боялась заглянуть в глаза Марка и увидеть там непонимание, но когда решилась, во взгляде его была только любовь. Такая, что хватит на целый мир. Такая, что я не могла требовать ее всю себе, это было бесчеловечно.

— И знаешь, я вот подумала… У нас так много любви на двоих и так много денег, Чудовище, что я физически не смогу родить столько детей, сколько мы можем себе позволить. Давай усыновим и этого мальчика Сашу, и Юлю…

Марк не отвечал мне, слушая с легкой улыбкой на губах и тоннами нежности в глазах.

— Представь, что ты возвращаешься домой, а я учу Сашу читать и писать, и Наталья Яновна занимается с ним английским, а маленькая Юля пытается ползать и забавно агукает, когда видит тебя…

Марк сгреб меня в объятия и уткнулся носом в мою макушку.

— Мне нравится, — сообщил он довольно. — Я всегда мечтал о семье. Большой, с кучей детей и прекрасной женой. Такой, как ты. Мы все, наверное, об этом мечтаем, — добавил он, и не потребовалось объяснять, кто это — «мы все». Взрослые дети из детского дома. — Дети это так здорово.

Я взволнованно вздохнула и сунула руку в карман. Лучшего момента ждать не стоит.

— Значит, трое детей тебя не испугают? — уточнила я.

— Почему трое? — удивился Марк. — Мы пока насчитали двоих?

— Потому что третий… сам… насчитался, — призналась я, вытаскивая тест.

Я очень пожалела, что не записала реакцию Чудовища на видео. Готова дать обе руки на отсечение, что никто и никогда не видел такого растерянно-шокированного лица самого Истомина.

— Сам? — пребывая в полном ауте, переспросил Марк, бережно забирая из моей руки тест и уставившись на него, будто там не две простые полоски, а сразу пол, вес и рост будущего ребенка.

— Подозреваю, что не совсем сам. Уверена, что без твоего участия тут не обошлось, — хихикнула я, млея не от жара горящих поленьев, а от невероятного тепла глаз любимого Чудовища.

— Маруся! — на выдохе произнес Истомин, стиснув меня в объятьях и осыпая лицо поцелуями.

Потом отвлекся, уставившись на мой живот и осторожно положив на него руку. Пару раз моргнул, будто не осмеливался поверить, что скоро станет папочкой. Снова заграбастал меня своими ручищами. В общем, толстокожий и непробиваемый монстр сломался о две полоски и теперь и правда походил на довольного урчащего пушистого кота, вьющегося около хозяйки.

— Тебе что-нибудь хочется? Ананасы? Стейк с кровью? Квашеная рыба? — периодически выпадая из эйфории, заваливал меня своей заботой Марк.

— Квашеная? Фу! Нет! — хохотала я над разбегом его фантазии. — А фруктов хочется. Только в магазине они какие-то все пластмассовые.

Капризно сморщив нос, я рассказала Марку, как заказала целую корзину фруктов и почти все их выкинула из-за отсутствия вкуса.

— Тогда мой сюрприз тебе должен понравиться, Цесаревна Маруся, — замурчал мой довольный кошак. — Мы едем на медовый месяц на Сейшельские острова.

— Опять? Ты работать, я отдыхать? — напряглась я, не желая снова слоняться в одиночестве, тем более в незнакомой стране.

— Не-а. Я сто лет не был в отпуске, веришь? Устал. Хочу сесть в Аэроэкспресс, провожая взглядом шумные улицы города, выпить чашечку дорогущего кофе в Шереметьево, уснуть в самолете с книжкой, прогуляться с тобой по безлюдному пляжу и упасть на песок в объятья солнца, моря и свободы от всех дел, кроме супружеских. Будем круглосуточно бездельничать и объедаться самыми спелыми и настоящим фруктами.

Марк, конечно, рассказывал очень вкусно. Но врал безбожно. На деле на пляже мы и двух дней не провалялись. Немного адаптировались ко времени и климату и понеслись на различные экскурсии, путешествия на соседние острова. Как оказалось, мы оба как будто с шилами в попах. Не можем сидеть на месте, предпочитая активный и познавательный отдых.

Этот медовый месяц был не для прессы и не для окружения. Он был только для нас, и мы стремились каждую минуту дарить друг другу столько внимания, любви и ласки, сколько могли. Ведь очень скоро в нашей семье появятся еще три маленьких человечка, требующих свою частичку.

Чтобы ограничить меня от контактов с большим количеством людей, стараясь обезопасить меня от всяких ненужных вирусов, Истомин, конечно же, большинство экскурсий покупал индивидуальные. Но вот с поездкой на водопад это оказалось невозможно из-за особенностей трассы через джунгли.

Я старалась не отставать от группы, осторожно пробираясь по камням, когда знакомая лапища обвила мою слегка располневшую талию, останавливая.

— Марусь… у нас проблема, — прохрипел мне на ухо Истомин, прижимая к твердому источнику проблемы у него в шортах. — Ты так соблазнительно вертишь задницей, что у него не было шансов.

— Истомин, ты Чудовище! — прошипела я, заливаясь краской стыда. — Еще и трех часов не прошло после твоей утренней «проблемы»!

— Ты змей боишься? — не обращая внимания на мое ворчание, Чудовище приглядывалось к кустам.

— Только одну! — съязвила я и охнула от того, как резко взлетела в воздух. — Куда ты меня тащишь?

— Хижина там какая-то симпатичная. Пойдем посмотрим? — муркнул Истомин, смело продираясь по кустам.

Я, конечно, не совсем так себе представляла рай в шалаше. Мои фантазии просто блекли перед тем, как мой «фиктивный» муж превращал каждый мой день в необыкновенную сказку.

Хижина была фантастической. Полностью сплетенной из подручных материалов, которыми так богаты густые тропические леса. Светлой, чистой и удивительно гармонично сливающейся с дикой природой. Она была настолько прекрасна и похожа на ту, о которой я совсем недавно читала в романе любимого автора, что я заподозрила Истомина в постановке этой «случайной» находки.

— Люблю тебя, Чудовище, — в сотый раз призналась я мужу, не в силах держать распирающие грудную клетку чувства.

Однако Марк словно услышал это впервые, перестав нацеловывать мой живот и поднимая голову. Целую вечность