Вечный - Александра Кармазина

— То есть? — не понял командир стражи. — Похоже, Алисьента… А если что-то случилось?

— Все в порядке, — мягко ответила хладная. — Я знаю, где девушка. Она ушла вчера поздно вечером с Венвортом, — ответила на вопросительный взгляд доэра Данвира.

Удивленный до глубины души, Маркус не поверил собственным ушам. Он достаточно хорошо знал Алисьенту, чтобы поверить в правдивость сказанного.

— Она никогда бы не пошла куда-то с незнакомым ей… — неопределенно повел рукой в воздухе, подбирая слова. — Хоть с кем.

— А с чего вы взяли, что они с Венвортом не знакомы? — хитро прищурилась Вилейна.

Глава 34

Предназначение

Нервно комкая носовой платок в дрожащих пальцах, Алисьента смотрела в спину той, которая уже однажды спасла ей жизнь. Конечно, незнакомка сделала это не сама, но принимала непосредственное участие. К счастью, сегодня в лесном домике не было того сурового молчаливого господина, который смотрел на нее так, словно Алисьента была виновна во всех грехах этого мира.

— Тебе не следует так небрежно относиться к своей жизни, — проговорила невысокая шатенка, все еще всматриваясь в серый мрак за окном. — От чего ты бежала в этот раз?

Растерянно вскинув глаза на Венворта, Алисьента провела языком по внезапно пересохшим губам. Она не была уверена, что может сказать правду. Сегодня, когда мир застыл в таком шатком равновесии, каждое слово могло нарушить зыбкий покой. Появление Ровены Торгос принесло боль дочери покойного управляющего, но Алисьента не хотела зла чаровнице.

— Ты можешь сказать ей все, что тебя тяготит, — тихо проговорил Венворт.

— Почему я должна верить? — усомнилась девушка. — Я благодарна за помощь, но…

— Правильно, что беспокоишься о последствиях, — повернулась к ней незнакомка.

Рассматривая ее красивое лицо с правильными чертами, Алисьента поймала себя на мысли, что ничего не знает об этой женщине. Кто она? Что делает здесь, в непролазном буреломе Сумеречных лесов? Какие хранит тайны? Добро держит за душой или эта душа пропитана темными чарами?

— Кто же вы?

— И вопросы задаешь верные, — одобрила шатенка, убирая от лица густые волосы цвета спелого каштана. В свете пламени канделябра пряди заиграли красноватыми бликами.

Алисьента с тоской подумала, что дни стали еще короче и непрогляднее. Мрак наступал с каждой новой ночью, становился все плотнее. А ведь было время, когда в это время суток свечи не были нужны — день давал достаточно света. Сегодня все изменилось…

— Ты чувствуешь это, не так ли? — спросила вдруг незнакомка в простом, но элегантном платье болотно-зеленого оттенка.

— Вы о Тьме? — несмело уточнила Алисьента.

— О ней, — кивнула она, подходя ближе. Остановившись в паре шагов, женщина присела перед дочерью управляющего. — Меня зовут Исмена. Пришло время нам с тобой поговорить, моя дорогая.

— Вы ведь крэмвилл, — Алисьента не спрашивала, а утверждала. Она помнила тот вечер, когда оказалась здесь впервые. Помнила все, что видела и слышала…

Губы Исмены тронула едва заметная улыбка. Она ненадолго перевела взгляд на Венворта, словно желая убедиться в каких-то своих догадках.

Алисьента же продолжала внимательно изучать ту, о которой раньше лишь читала. Рассматривая старинные свитки с Луситой, она даже подумать не могла, что однажды ей придется встретиться с саблезубыми. Этот термин не очень нравился девушке, но он более емко отражал сущность крэмвиллов. Чисто визуально…

Исмена была необычайно красива. Чистая лишенная изъянов кожа сливочно-белого тона, длинные густые ресницы, удивительно правильной формы брови и красиво очерченный рот с чувственными коралловыми губами. Однако, сколько не смотри на все это великолепие, самыми яркими были именно глаза. Огромные, сочно-зеленые, словно листва молодого леса после дождя. От крэмвилла исходил едва ощутимы аромат чего-то сладкого вперемешку с нотками горького миндаля. О такой особенности свитки тоже рассказывали, уточняя, что у каждого из представителей давно исчезнувшего народа аромат индивидуальный.

Алисьента уже ощущала похожий аромат, но только не здесь…

— Это ведь вы? — спросила девушка. Мысли об ответе уже давно мучали ее, но спросить раньше возможности не было. Признаться, Алисьента и не надеялась хоть когда-то узнать верны ли ее подозрения.

— Что «я»?

— Вы помогли выжить нашему господину, — прошептала девушка. — Он пахнет теперь почти также, как и вы — горьким миндалем. Всегда…

— Я не ошиблась в ней, — казалось, Исмена была удовлетворена умозаключением собеседницы, снова обращаясь к Венворту.

Все это время хладный оставался безмолвным. На какое-то время Алисьента даже забыла о его присутствии, поэтому вздрогнула, когда он подал голос.

— Это Дариус сомневался, не я.

— Послушай меня, дорогая, — Исмена поднялась и присела рядом с Алисьентой на жесткую широкую лавку. — Я приложила некоторые усилия, но без тебя твой господин не сумел бы выкарабкаться.

— Что? — не поняла Алисьента. — О чем вы? Я ничего не сделала. Меня ведь даже не было в крепости, когда все случилось.

— Ошибаешься, — качнула головой крэмвилл. — Ты делала и продолжаешь делать самое важное и сложное, что только может существовать. Ты любишь, любишь его.

Испуганно выдохнув, девушка вырвала руки из теплых ладоней Исмены. Алисьента была уверена, что о ее чувствах никому неизвестно. Кроме Камиля, разумеется. Откуда же могла узнать об этом она?

— Ну, что ты? — подалась к ней Исмена, легонько сжимая хрупкое плечо девушки. — Не надо бояться или стесняться своих чувств. Намного страшнее не знать, что такое любовь. Не думай, Камиль не выдавал твоей…

— Что вы такое говорите⁈ — вскричала Алисьента, вскакивая. Рассерженно вскинув глаза на Исмену, она горячо проговорила: — Он слишком благороден, чтобы пойти на такой низкий поступок. Я уверена, что господин ни единой живой душе не обмолвился об этом.

— Успокойся, — мягко попросила Исмена, тоже поднимаясь на ноги. Подойдя к девушке, она снова взяла ее руки в свои. — Я всего лишь хочу донести до тебя, что все складывается именно так, потому что суждено было. Понимаешь?

— Нет…

— Возможно, ты сейчас обижена на судьбу за то, что вынуждена любить безответно, но именно так все и должно было случиться. Твоя любовь спасла его, когда наступило время. Крэмвилл не может обратиться, если его никто не любит.

— Значит, наш господин — крэмвилл теперь?

— Не совсем, — отрицательно покачала головой Исмена. — Пойдем, я покажу тебе кое-что и ты сразу