Курс по соблазнению. Секс против дружбы - Юлия Крымова

отчасти правда. Но не потому, что нам это не важно. Нет. Просто наш жесткий диск не может хранить в себе столько информации, как ваш. Мужской мозг заточен под другое и работает иначе. Как обеспечить семью — вот что занимает большую часть наших мыслей. Для обид в них точно нет места.

Хорошо, если бы Лёша снова оказался прав.

— Мне жена на днях скандал закатила, что я её не слушаю. Она, видите, ли полчаса рассказывала, какой отель выбрала для нашего отпуска, а я спал в это время. «Как можно уснуть под работающий телевизор, когда по тебе ползает полугодовалый ребенок, а два чуть постарше устроили вокруг тебя войнушки?» недоумевала она. Очень просто, если впахиваешь по шестнадцать часов в сутки, чтобы заработать на тот самый отпуск.

Улыбаюсь, представляя эту картину. А пару минут спустя дрожащей рукой тянусь к дверной ручке.

— Может, тебя подождать? На всякий случай? — предлагает Лёша, видя, как озадачено я всматриваюсь в тёмные окна Костиной квартиры.

Отрицательно машу головой. Не хочу отнимать время, которое Алексею лучше провести с семьёй. От души благодарю за поездку и, пожелав хорошего отдыха, решительно двигаю в сторону подъезда.

Правда, в лифте я начинаю настолько нервничать, что не с первого раза попадаю по нужным кнопкам. А когда двери всё же закрываются, и кабина резко взлетает вверх, мне кажется, я близка к приступу клаустрофобии. Ладони потеют, дыхание сбивается. Судорожно смотрю на мелькающие цифры, желая как можно скорее увидеть восьмерку.

Однако у дверей я опять замираю. Волнение накатывает с новой силой. Как цунами после мощного землетрясения. Мандраж такой, что зубы вот-вот начнут стучать друг об друга.

Кое-как переборов страх, я задерживаю дыхание, будто перед прыжком в неизвестность. Заношу руку над прочным металлом. Хочу постучать, но дверь внезапно открывается сама. Нет, это не Костя меня ждёт. Она просто не заперта.

Наверное, это хороший знак?

Или не очень?

На первый взгляд кажется, что в квартире никого нет. Но пару секунд спустя я слышу, что со стороны балкона доносятся голоса.

— Костик, ну ты чего такой мрачный? Давай мы вытрахаем из тебя всё плохое?

Именно этот возможный сценарий я так отчаянно не пускала в мысли. Отгоняла от себя, забивая голову болтовнёй с Лёшей.

Он не один... Боже...Костя с девушкой.

Часть меня, которая привыкла прятать голову в песок, требует уйти. Но другая требует наплевать на гордость и всё-таки взглянуть ему в глаза. Узнать, действительно ли Аверину хочется воспользоваться столь щедрым предложением?

С мазохистской наклонностью я подхожу ближе, останавливаясь прямо у балконной двери. Костя меня не видит. Оперевшись бёдрами о подоконник и широко раскинув руки, он стоит ко мне спиной.

Один уверенный шаг и я окажусь там, рядом с ним. Но я замираю. Собирая всю решимость, даю себе установку держаться из последних сил. Кого бы он в итоге не выбрал и что бы не сказал.

Чувствую, как меня опять начинает трясти. Тело словно просит, чтобы я прижалась к сильной мужской груди. Так хочется ощутить уже знакомое тепло.

Но вместо этого я наблюдаю как Кот делает глоток из какой-то тёмной бутылки, а затем протягивает своей соседке Насте.

Удивительно, блондинка выпрыгивает, словно чёрт из табакерки, каждый раз, когда Костя остаётся один.

Вот она отпивает и тут же кривится. А в следующие мгновение отставляет тару и встаёт прямо напротив Кости.

Настолько близко, что мне наконец-то хочется раскрыть своё присутствие и что есть силы вцепиться в её светлые волосы. Вытащить за дверь и больше никогда не видеть рядом с моим мужчиной.

Только мой ли он ещё? Ведь следом Настя опускает руки на ширинку Аверина, самоуверенно заявляя:

— Я знаю, как тебя вылечить.

Глава 49

Костя.

Сложно сказать, когда я понял, что испытываю к скромной девочке Ксюше чувства далёкие от дружеских. К той, с которой мы каждый день ходили в школу, стабильно опаздывая на первый урок, а после вместе делали уроки.

Молчаливая, удивительно правильная и осторожная, она всегда трижды взвешивала каждое своё действие. Этим, пожалуй, и выделялась на фоне остальных.

Общаясь с ней, возникало ощущение, что ты тоже какой-то особенный. Ведь не зря эта девочка так искренне смеётся над твоими глупыми шутками и доверяет тебе свои секреты.

Мы дружили с младших классов. Но всё изменилось в тот майский день, когда я проиграл важный бой за выход в финал. Вернее, меня засудили.

Помню, как психовал. Как прокручивал в голове момент решающей схватки, понимая, что никаких запрещённых приёмов я не делал. Меня тупо слили, отдав место на пьедестале племяннику одного из спонсоров.

От нечестности я буквально закипал. Хотелось крушить всё к чертям.

В поле зрения как раз удачно попала облезлая железная урна.

Не сдерживаясь, я что есть силы пинал её, наполняя двор гулкими звуками. Правда, легче не становилось ни на грамм. Лишь вездесущие соседки всполошились недовольными криками:

— Аверин! А ну прекрати! Сейчас матери расскажем.

Это злило и заводило ещё сильнее. Поэтому я и не думал останавливаться. Занёс ногу для очередного удара, когда почувствовал тёплое прикосновение к ладони.

Кто-то боязливо взял меня за руку.

Ксюша. Встревоженная, как мелкий воробушек, она потянула меня в сторону скамейки. И там одним простым движением погасила во мне всю агрессию вместе с ярым желанием справедливости.

Она молча опустила голову мне на плечо. Очень осторожно. Почти невесомо. Но этот жест буквально уложило на меня на лопатки. Кажется, я замер, боясь не то, что пошевелиться, но и вдохнуть.

Стало не важно: кто победил, и почему всё так? Единственное, что волновало: отчего у меня так вспотели ладони? И почему сердце тарабанит почти навылет? Даже перед самым ответственным поединком меня так не расшатывало.

Правда, тогда я вряд ли бы мог дать определение своему странному состоянию. Получилось лишь когда две недели спустя я узнал, что Ксюша с семьей переехали.

Резкое ощущение пустоты внутри буквально разрывало. Будто ночью мне вырезали жизненно важный орган, наспех зашили и забыли об этом предупредить.

Что это, если не влюблённость? И как скоро пройдёт?

Я перестал общаться с нашей общей компанией. Ещё с большим энтузиазмом взялся за спорт. Ковёр — единственное место, где я мог отключить голову и выплеснуть то, что творилось внутри.

Первые серьёзные победы притупили чувство потери чего-то значимого. А внезапно настигший успех помог перестать думать о своей несостоявшейся первой любви.

Хотя, наверное, не до конца, раз единственная девушка, с которой я пробовал