Развод в 45. Я буду счастлива. А ты? - Елена Георгиевна Попова

Я не могу все бросить и уехать отсюда. Мне действительно важно встретиться с одним человеком и переговорить с ним по поводу нашего дальнейшего сотрудничества. Я долго искал повод увидеться с ним в неформальной обстановке. И раз такой повод сегодня подвернулся, значит, я останусь.

И Карина останется.

Хочу понаблюдать за ее поведением в присутствии армянина. Дома она чуть ли не с пеной у рта говорила мне, что между ними кроме безобидных танцев ничего не было. Даже не сразу вспомнила его имя.

А тут аж в лице изменилась, стоило только его увидеть.

– Тебе же нечего от меня скрывать, верно? – спрашиваю, наливая в стакан выпивку.

– Верно, – неуверенно отвечает она.

– Тогда расслабься и отдыхай, – натянуто улыбаюсь я. – Ты же так давно мечтала вылезти из дома, любимая.

Сижу, вполуха слушаю своих коллег, которые без конца говорят о работе, а сам поглядываю на армянина.

Он в открытую таращится на Карину.

«Этот сукин сын так много в себя залил, что уже не замечает моего присутствия? Что он пялится на нее?»

Допиваю из стакана, иду в туалет и умываюсь холодной водой, чтобы немного остыть.

Иначе я точно разобью ему лицо.

Наглая рожа этого Арама начинает выводить меня из себя.

– Что-то здесь не так… – смотрю на себя в зеркало и вытираю лицо салфеткой. – Такое чувство, что я не все знаю о той гулянке на яхте.

Эта сидит вся напряженная. Даже боится посмотреть в сторону армянина, который таращится на нее весь вечер.

Безобидной вечеринкой на яхте тут даже не пахнет…

От одной мысли, что она могла переспать с ним, внутри бомбы взрываются. Если узнаю, что между ними что-то было, с землей сравняю.

И ее, и его.

Закрываюсь в кабинке, не успеваю расстегнуть молнию на брюках, как в туалете раздается до боли знакомый голос с акцентом. Только на этот раз его язык сильно заплетается.

– Да я тебе правду говорю, брат. Ты мне не веришь?

– Верю, верю, – смеется другой. – Ты у нас и с певицами постоянно развлекаешься, и с моделями. Сказочник!

– Брат, за кого ты меня принимаешь? – хлопает дверь соседней кабинки. – Я – человек слово! Если говорю, что было, значит, было. У меня и доказательство есть.

– Что же ты его не покажешь тогда?

– Потому что это нельзя разглашать.

Я звериным взглядом смотрю в дверь кабинки и плотно сжимаю челюсти.

Снова слышу хлопок двери, затем включается вода.

– Понимаешь, брат, если о нашей связи кто-то узнает, то для меня это может печально закончится. Ее муж сотрудничает с нашей компанией. Я сам лично ездил к нему на переговоры, и чуть не проболтался, что жарил его жену.

По мне разрядом тока проносится слово «Жарил».

– Если он узнает, то останется два варианта: либо он вообще прекратит сотрудничество с нами, либо же шепнет моему начальнику, чтобы меня сняли с должности. А я не могу лишиться работы. Недавно дом взял в ипотеку.

– А кто тебе сказал, что он о чем-то узнает? Или ты думаешь, что я тебя сдам?

– Нет, просто…

– Ладно, брат, – снова смеется его дружок. – Я уже понял, что у тебя нет никаких доказательств. Говорю же, что ты сказочник. Идем за стол.

Раздаются шаги.

– Стой! Я тебе покажу, раз не веришь. Иди сюда, смотри.

Глава 46

Илья

– Вот она, видишь?

– Ты смотри, и правда она! – раздается удивленный голос.

– Ее подружка, которая вон там сидит на коленях у моего друга, тоже модель. Она так и осталась в Сочи. Вышла за Вазгена. Ты представляешь, они прямо на этой яхте ребенка зачали, брат, – смеется армянин. – Теперь понимаешь, как мы там отрывались? Давай я перемотаю на самое интересное.

– Арамчик, ну хватит уже с-снимать, – раздается из динамика пьяный голос Карины. – Ну выключи ты уже эту дурацкую камеру, а. Так, все, раз ты не п-понимаешь, то я ухожу.

– Куда? – смеется армянин. – До берега ты точно не доплывешь в таком состоянии, моя рыбка.

– Рыбка хочет в-вернуться в гостиницу. Давай, ты это… п-причаливай к берегу. Давай-давай. Иди за свой ш-штурвал и вези меня обратно. И вообще, где Лилька? Лилька-а, ау! Лиля, нам п-пора домой, ау!

– С Лилей твоей все хорошо. Они в соседней каюте. Давай не будем мешать им, ладно? Хочешь еще шампанского?

– Если только уберешь свой т-телефон.

– Конечно уберу, моя золотая. Держи. Столько хватит?

– И клубнику мне дай.

– Клубничку? Конечно-конечно, моя сладкая. Такая же сладкая, как клубничка, – похотливым голосом произносит он. – М-м, у кого такие красивые загорелые ножки? А что у нас тут?

– Так, руки убрал!

Я внимательно прислушиваясь к каждому слову Карины. Во мне появляется слабая надежда на то, что она все-таки отшила этого армянина.

– Они у тебя все в клубнике, – заявляет она. – А это, м-между прочим, дорогущий комплект. Если испачкаешь, купишь мне новый.

– Я тебе все куплю, моя королева, – раздается чмокание. – Весь мир брошу к твоим ногам. Иди ко мне.

– Т-телефон твой где? Камеру в-выключил?

– Все выключил, моя королева. Честное слово все выключил.

– Свет забыл.

– Свет? Да-да, конечно, уже бегу выключать.

Из динамика доносится шорох, затем – страстные стоны суки, которую язык не поворачивается назвать по имени. А женой уж тем более.

– Дальше будет только звук, – говорит армянин своему дружку. – Ну тут и так понятно, что мы с ней не в карты играли. Все, убедился, что я не соврал?

Я толкаю дверь, подлетаю к армянину, ударяю по лицу так, что он отлетает к зеркалу и сползает по нему, держась за нос, из которого сочится кровь. Вырываю из его руки телефон, который продолжает издавать стоны, с ноги открываю дверь, иду по залу никого не видя перед собой, кроме шлюхи, которая сидит за столом и смотрит на меня испуганными глазами.

– Встала! – быстро дыша, приказываю ей.

– Илюш, что слу…

– Встала и пошла на выход!

Грубо хватаю ее за запястье, плевав на пристальные взгляды людей веду к выходу, выталкиваю на улицу и сую в лицо телефон.

– Ч-что это? – прерывисто дышит она. – Илюш, ты… ты меня пугаешь.

– Арамчик, ну мне же щекотно, – раздается из динамика ее смех. – Ну что ты делаешь, дурачок? Ну всё, прекрати уже, прекрати. Ай! Ты зачем меня укусил?

Она резко бледнеет, у нее начинают дрожать губы, в глазах застыл страх.

Беру ее за горло и, прожигая взглядом, нависаю скалой.

– Скажи спасибо дочери за то, что я не убил тебя прямо здесь. Не хочу, чтобы она