Измена. Мое сердце - лёд - Лена Тэсс

через площадку и снова Савелию, который успел вернутся в свою зону. Тот перебрасывает ее Мише.

Трибуны ревут, таймер отсчитывает секунды.

Момент. Один единственный момент, который может решить все. Замах клюшкой, идеальная позиция, расчет силы удара, угол, сосредоточенный взгляд вратаря. Он мог бы взять его, но он слишком самонадеян, считая что с первого касания нельзя задать траекторию чуть левее.

Громов смог.

2:1. Свисток.

Они все еще на шаг позади. Но это слишком маленький шаг, чтобы его не сделать в ближайшие двадцать минут.

Еще ничего не закончено.

* * *

Глеб.

Третий период.

Команда расслаблена. Слишком вызывающе и открыто играет.

В раздевалке шум, гам и смехуечки. Они решили, что победа уже в руках.

Глеб же был далек от эйфории. Наоборот, он был в ярости и хотел просто выпороть каждое молодое неокрепшее умом дарование. Каждого выскочку, который решил, что за этот год «вырос» над собой, над тренером и над командой.

- Зверев! Убери телефон иначе распрощаешься с ним навсегда! - скомандовал он, едва переступив порог их раздевалки.

Во внутреннем кармане пиджака почувствовала вибрация собственного смартфона. Она сбивала с мысли. Звук Глеб отрубил как и всегда, но вот это навязчивое и тупое жужжание.

Хер с ним!

- Я что сказал в прошлом перерыве! Не играть от счета! То что вы видите на табло сейчас может измениться в одну секунду!

- Ага! В нашу пользу.

Леденцов! Опять он. Какой же мелкий мудак попался ему в нагрузку с Катей. И еще она, Катя, совсем не Таня.

- Леденцов, тридцать отжиманий! Прямо сейчас.

Пасынок, будь он неладен, прикусил язык и задрав нос поднялся на ноги, а затем принял упор лежа.

- Раз, два, три, четыре, - он считал с чувством, чтобы Громово проняло. Но Глебу было насрать на поруганное ЧСВ юного дарования.

Не будь это чудило хорошим, точнее отличным, нападающим и лидером команды - он бы засунул его в третье… нет, в четвертое звено, чтобы вообще на лед нос не показывал. Но Громов не станет действовать против логики и здравого смысла.

Леденцову нравиться саботировать его авторитет - отлично! Их пути все равно разойдутся - один период и в плане профессиональной деятельности они больше друг другу не интересны.

Зато несколькими игроками «Звезды» заинтересовались клубные скауты, в том числе и Женей, в том числе и представитель московских спортивных хоккейных школ. Это практически высшая лига, элита. Так что парень будет подписан и сразу через несколько дней после игры съедет с благословения матери или без него.

Катя испытывала сомнения в том, стоит ли отправлять сына одного в столицу, но кажется здравый смысл побеждал. К тому же это единственная тема, в которой у Глеба и Жени не было никаких сомнений и споров - ехать стоит.

Телефон в кармане снова завибрировал.

Да, бл*ть, кто мог так истошно ему названивать во время игры!?

- Настраивайтесь на период, кубок должен быть у нас! Счет не только удерживаем, но и увеличиваем разрыв, ясно! Давайте покажем этим выскочкам кто здесь настоящие хозяева и звезды!

Команда приободрилась, прокричала свой девиз, собрались, зарядились и стали собираться на лед. Леденцов шел позади всех - лидер, капитан, контролировал процесс. Так правильно и такой порядок.

- Женя, постой, - Глеб его остановил. - Не влезай в личные разборки с Мишей, - предупредил он.

- Боитесь, что я испорчу его сладенькое личико, тренер? Не переживай, Глеб Викторович, твой пасынок номер один не будет бит пасынком номер два. Максимум морально унижен.

- Это не тот же игрок, которого ты смог своими приемчиками обдурить вначале сезона и если бы ты хоть иногда прислушивался к моим комментариям на разборах игр, то понимал о чем я говорю.

- Я понимаю, Глеб, в тебе говорит обида, что не ты, а Ильясов разглядел неограненный бриллиант в Мишутке. Тебя просто бесит, что бывшая жена приглянулась тренеру. Но стоило думать о том какой жопой к тебе повернется судьба до того, как трахнул мою мать в подсобке стадиона и заделал ей ребенка. - Громов закипал, у него чесались кулаки двинуть молокососу. - Не нравится что я говорю? Ничего страшного, потерпишь еще минут двадцать. Если не повезет, то чуть больше.

С этими словами Женя вышел из раздевалки оставив разгневанного и не знающего что и как сильно ему хочется разбить Глеба наедине с собой.

И этот долбанный мобильник. Кто мог ему названивать снова и снова?

Достал из кармана. Катя.

Несколько пропущенных и несколько сообщений.

«Глеб, я в роддоме. Начались схватки, мне очень больно. Приезжай»

«Глеб, меня хотят забрать на кесарево. Говорят, что у нашей дочки обвитие и неправильно предлежание».

«Ты приедешь? Мне очень больно и страшно.»

Последние пропущенные от мамы. И гневные сообщения о том, что он ужасный муж, что должен заботиться в первую очередь о своем ребенке, а не реализовывать амбиции других, должен быть рядом с женой, когда она рожает. Должен. Должен. Должен.

Когда, бл*ть, его мнение вообще начнут учитывать?

Он откинул от себя гаджет, словно в руке был не телефон, а ядовитый паук.

Трибуны скандировали кричалки «Звезды» и «Атланта». Глеб успел к началу периода, как раз под самый свисток. Но как он и думал все с самого начала пошло из рук вон плохо. Первую шайбу они пропустили через минуту.

2:2.

Счет сравнялся. Команда Ильясова, скотины и форменного идиота, который вообразил, что ему под силу вытащить аутсайдеров на вершину чемпионата, делала их по всем позициям. Защита разыгралась и была крайне внимательна слишком легко разгадывая примитивные перемещения его игроков. В калитке снова стоял их основной вратарь.

Захаров. «Стена». Этого не пробьешь так просто. У него есть и чуйка и отличная координация. Да, что-то залетает, но если он поймает настроение, то обязательно отстоит всухую.

А атакующие игроки прорывали оборону «Звезды» так словно ее не было.

Еще одна шайба стала закономерным результатом таких событий.

3:2.

Громов сжал кулаки и попросил тайм-аут. Надо было остудить пыл соперников и вправить мозги своим. Тридцать секунд. Он должен был взбодрить команду и раздать пи**лей тем, кто этого заслужил. Заслужили все, конечно, но некоторые особенно.

И он хотел. Правда хотел, но на какое-то мгновение, повернув голову налево заметил за скамьей «Атланта» Таню. Такую, какой он ее помнил - улыбающуюся, счастливую и вовлеченную. Она смотрела на лед, на своего сына и на придурка Ильясова горящими глазами. Как на него раньше?

Нет,