Мой случайный муж - Анастасия Градцева

— Леля!

Папа суетливо встает из-за стола, подходит ко мне и обнимает. Вернее, пытается обнять, потому что я резко дёргаюсь в сторону и ударяюсь плечом, кажется, об шкаф.

Но боли не чувствую.

— Ты… ты что здесь делаешь? — хриплю я. — Как ты меня нашел?

А сама не понимаю… Ничего не понимаю.

Когда Глеб успел вызвонить папу? И как он узнал, что я на самом деле поеду сюда на собеседование? Поставил мне маячок?

— Неважно, Леля. Это все неважно. — Папа говорит непривычно мягким тоном, как с душевнобольной. — Главное, что ты жива и здорова. И мы сейчас вместе поедем домой.

— Никуда я с тобой не поеду! Я сюда пришла устраиваться на работу! — срываюсь я на крик.

— Елена Юрьевна, произошло недоразумение, — торопливо встревает в разговор эйчар. — Мы не можем вас взять, ведь вы уже работаете у своего отца.

— Я официально там не устроена, — цежу я, глядя на папу.

— Это формальности, — отмахивается он и поворачивается к столу, где все еще сидят директор с эйчаром. — Надеюсь, я достаточно компенсировал вам потраченное время?

— Безусловно, Юрий Викторович, — сдержанно кивает директор. — Было приятно познакомиться, Елена Юрьевна. Буду рад нашему сотрудничеству в дальнейшем.

— Хер тебе, а не сотрудничество, — внятно сообщаю я.

А на что он еще рассчитывает после такой подставы?

— Леля! — Папины пальцы больно стискивает мое запястье. — Извинись.

— И не подумаю.

Другой рукой я показываю им всем фак и выхожу из кабинета. Папа, конечно же, выходит следом — он все еще держит меня, и это так глупо, что хочется истерично рассмеяться.

— Пап, отпусти, — устало прошу я. — Ты же не хочешь, чтобы я устроила тут концерт? А я могу. Буду кричать, визжать, отбиваться от тебя…

— Ты так не сделаешь.

— Сделаю.

— Леля… — Папа тяжело вздыхает. — Я так и думал, что он на тебя плохо повлиял. Промыл тебе мозги, да? Но раз ты все-таки от него сбежала, значит, не потеряла умение думать самостоятельно. Включай голову, милая. Ни я, ни мама никогда не желали тебе ничего плохого.

— Конечно, не желали! Вы всего лишь выкинули меня на улицу, — горько усмехаюсь я, и тут вдруг до меня доходят сказанные папой слова.

Сбежала?!

То есть это не Глеб его отправил сюда?

Но ведь я сама слышала разговор между ними. Своими ушами! И Глеб сказал моему папе, что присматривает за мной.

Ничего не понимаю.

— Это была воспитательная мера, никто тебя не выгонял, — продолжает терпеливо говорить папа. — Ты сама устроила эту истерику и сама уехала на машине непонятно с кем, заставив нас серьезно поволноваться за твою жизнь и здоровье. Но теперь уже все позади, теперь ты в безопасности, теперь мы можем ехать домой…

— Я никуда не поеду! Что непонятного?! У меня есть куда пойти.

— Надеюсь, ты не про свою подругу Викторию? — спокойно уточняет папа. — Потому что она тебя не ждет. Она знает, что сегодня ты возвращаешься домой.

У меня перехватывает дыхание.

— Нет… — неверяще бормочу я, разом растеряв всю свою уверенность. — Нет… ты… ты врешь!

— Леля, милая, зачем мне врать? Конечно, первым делом после твоего исчезновения я связался со всеми твоими подругами и убедил их дать мне знать, если ты им напишешь или позвонишь. Пообещал щедрое вознаграждение. И я рад, что Виктория так серьезно и ответственно отнеслась к моей просьбе. Очень умная девочка.

— Продажная шкура твоя Виктория, — тихо говорю я, но злости внутри нет. Ничего нет.

Только пустота.

Как будто я бежала, бежала, бежала… а оказалась на том же самом месте, откуда убегала.

И все это было зря.

— У тебя очень испортился лексикон, — поморщившись, замечает папа. — И умение контролировать себя. Повторяю, Леля: тебе незачем у кого-то ютиться. У тебя есть свой дом. Никто тебя оттуда не выгонял.

— Мой дом там, где мой муж, — зло огрызаюсь я, хотя все еще не понимаю, какая связь существует между Глебом и отцом. — Вы же сами так сказали! Типа вали к нему, пусть он тебя теперь обеспечивает.

— Мы допустили огромную ошибку, — серьезно говорит папа, и, судя по всему, он сейчас не шутит. — Мы с мамой в тот момент не знали, кем на самом деле является тот, за кого ты вышла замуж. Поверь, если бы я знал, милая, я бы тебя за порог не выпустил. И охрану приставил. Чтобы он до тебя не добрался.

— И кто же он на самом деле? — фыркаю я, уверенная, что мне сейчас преподнесут какую-нибудь страшную сказочку. — Маньяк? Убийца? Государственный преступник?

— Ты не знаешь, — утвердительно говорит папа. — Я так и думал, что он от тебя это скроет.

Так.

Я начинаю напрягаться.

— Папа. Кто он?

— Твой якобы муж — Глеб Рейнгард, — спокойно говорит он.

— Рейнгард… — У меня в голове звенит. — Рейнгард.…

Я слышала эту фамилию. Точно слышала.

Это же тот олигарх, которого несколько лет назад посадили. Очень громкое было дело.

Нет. Нет!

— Ты все перепутал, пап, — качаю я головой. — Глеб скорее всего работает на этого Рейнгарда. Он говорил мне, что его хозяин был олигархом, потом отсидел, вышел и уехал в Америку. А Глеб по паспорту Васнецов. Я видела его документы.

— Он сменил фамилию после того, как вышел из тюрьмы.

— Я тебе не верю.

— Дай мне пару минут, — буднично просит папа. Очень по-деловому.

— Ну… хорошо, — растерянно соглашаюсь я.

В нем чувствуется спокойствие и уверенность в собственной правоте, и это пугает.

И я не хочу смотреть на экран телефона, который мне через некоторое время протягивает папа. Но смотрю.

Дорогой костюм, знакомая уверенная ухмылка, темные строгие глаза. Только плечи не такие широкие. И бороды нет. Он без нее такой молодой. И жутко высокомерный.

Рядом красавица жена, все как полагается.

— Есть еще фотография, где его в наручниках забирают, — говорит папа. — Будешь смотреть?