Артистка - Владимир Моисеевич Гурвич

старой привычке без стука. Я даже немножко испугалась от его внезапного вторжения.

— Хочешь пожелать мне спокойной ночи? — спросила я.

Илья удивленно взглянул на меня.

— Ах, да, разумеется. Но не только. Я сегодня был на студии и сказал Корсику, что ты в Москве. Он обрадовался и просил тебя заехать к нему. У него есть к тебе разговор.

— Хорошо, завтра заеду.

— Утром, поеду на студию, могу захватить тебя.

— Мне это подходит.

Илья окинул взглядом мой ночной гарнитур, кивнул головой и вышел из комнаты.

32

Мы ехали на студию. Первую часть пути провели почти в полном молчании, Илья словно набрал в рот воды или какого-то другого напитка. Я тоже не начинала разговор, ждала, когда это сделает он. Я сильно надеялась на то, что во время поездки мне удастся обсудить с бывшим мужем то, ради чего я приехала к нему, то, о чем говорили вечером. Но с какого-то момента начала бояться, что он не захочет возобновлять общение на эту тему. Впрочем, бывают ситуации, когда молчание — красноречивей любого ответа. Если это так, то меня это никак не может устроить. Придется начать мне первой.

Но Илья, словно прочитав мои мысли, меня опередил.

— Марта, я знаю, что ты ждешь продолжение вчерашнего разговора, — произнес он.

— Еще как жду! — воскликнула я.

Илья повернул голову в мою сторону и взглянул мне в глаза.

— Ты задала нам не простую задачку, — продолжил он.

— Нам? — удивилась я.

— Мы с Ириной пытались ее решить полночи.

— Вот не думала, что Ирина тоже будет в этом участвовать.

— Напрасно. Она очень неглупая и имеет свои представления о том, что хорошо, а что плохо.

— Даже странно, что ты вступаешь в отношения с такими женщинами.

Илья снова покосился на меня.

— Хочешь, скажу одну вещь, которая, возможно, тебя удивит.

— Ты еще спрашиваешь! Конечно, хочу.

— После нашего с тобой брака мне было не просто находить других женщин, так как у меня сформировались определенные критерии.

— Ничего не понимаю, причем тут я и твои критерии.

— Знаешь, Марта, когда я на тебе женился, то первое время не мог понять, что заставило меня это сделать. Были девушки на курсе красивей тебя, а уж в сексе ты на тот момент являлась полным профаном. Пришлось обучать тебя с нуля.

— Честно отвечу, в этом вопросе ты преуспел. Но ты все же разобрался, почему при таких ужасных моих недостатках ты выбрал все-таки меня?

— Частично.

— Давно меня так никто не интриговал.

— Ты оказалась лучше, умней, моральней остальных претенденток. В тебе было нечто такое, чего не было в других. Я тогда это не понимал, но чувствовал.

— И что же во мне было такое?

— Ты удивишься, но до сих пор я не могу это выразить словами.

Я ненадолго задумалась.

— А знаешь, Илья, ты удивишься, но меня это не удивляет. Я это и сама чувствую и, как и ты не могу выразить словами то, что отличаешь меня от других женщин.

— То, что нельзя выразить словами и есть самое важное.

Эти слова до некоторой степени поразили меня, услышать их от Ильи я, ну, никак не ожидала. Может, не только он во мне, но и я в нем не все разглядела.

— Послушай, Марта, я хочу тебе кое-что разъяснить. Мне прекрасно известно, что пишут обо мне в Интернете. Не стану утверждать, что это не правда. Правда, но какая-то односторонняя. Все происходило и так и не совсем так. Я действительно иногда вел себя не лучшим образом, действительно поступал, как самый настоящий развратник. Что-то налетало на меня, какое-то низшее мое начало безраздельно овладевало мною. Но затем это всегда проходило. Тех же женщин, с которыми я, как ты посчитала, находился в отношениях от полутора до двух лет, я любил. Кого сильней, кого меньше, но любил. Да, изменял, но от этого всегда оставался осадок. Видишь, насколько я искренен перед тобой.

— Если ты их любил, то почему так быстро расставался?

— Любовь проходила. А почему, черт его знает. Наверное, каждая из них все же была не та женщина, о которой я мечтал. Я не могу тебе точно ответить на этот вопрос.

— Ладно, ограничимся этим. Теперь самое время перейти к Анжеле.

Илья, кажется, в третий раз за поездку окинул меня взглядом.

— Мы разделяем твое беспокойство, — произнес он.

— Опять это мы.

— А почему это тебя удивляет. Я собираюсь с Ириной жить в этом доме, как муж и жена.

— Полтора года?

— Не такой уж и маленький срок. Мы с Ириной решили, что на время проживания в доме Анжелы не будет никаких гулянок. Спокойная семейная атмосфера. Тебя это устраивает?

— Да.

— Но мы не можем гарантировать, что сумеем защитить ее от внешнего, как ты считаешь, тлетворного влияния. Ведь ты же не настаиваешь на том, чтобы запереть ее дома.

— Это было бы самым плохим решением.

— Вот и мы о том же. Главное же не то, что снаружи, а то, что внутри. И если она расположена к такой жизни, никакими способами ее от нее не предохранить.

— Ты прав, Илья, — признала я его правоту. — Но я очень боюсь за нее. И не знаю, что делать, чтобы защитить Анжелу от нее самой.

— А это реально?

— Не знаю, Илья. Ты вот пытался защищать себя от самого себя, но не получилось.

— Вынужден тебя разочаровать, Марта: мне далеко не все нравится в самом себе, но в целом я собой доволен. И не желаю себя менять на кого-то другого даже с учетом того, что я тебе не нравлюсь.

— Это уже давно не имеет значение.

Я ждала ответа, но Илья молчал. Он припарковал машину и повернулся ко мне.

— Марта, мы приехали. Все имеет значение.

33

Я уже сбилась со счета, сколько раз Корсик меня раздел. Правда, пока глазами. Это был какой-то бесконечный марафон похоти, хотя и односторонний. В том, что я вызывала у него сильнейшее желание, я с первых минут пребывания в его кабинете, перестала сомневаться. Вот только не могла понять, чем оно вызвано. Он известный режиссер, в его распоряжении столько красивых женщин и девиц, что целой жизни не хватит, чтобы их всех оприходовать. А он вцепился в меня, глаз не спускает, как удав со своей жертвы. А ведь я уже не очень молодая и не самая привлекательная особа. Если бы я участвовала в конкурсе красоты, вряд ли бы прошла даже отборочный тур.