Щегол 1-11 - Василий Горъ

было вынести в космос, выносились на орбитальные комплексы, так что найти заводы на поверхности было нетривиальной задачей. Впрочем, местные особо не дымили, что приятно порадовало.

Правда, радовался я недолго — составив первоначальное впечатление об уровне развития местной цивилизации, сообразил, что в ней не может не быть хоть какой-нибудь системы учета граждан, из-за чего грузился до тех пор, пока не вспомнил словосочетание «отшельничает не один десяток лет». Ну, а оно не только обнадежило, но и чуть-чуть подняло испортившееся настроение.

А потом «Ласточка» с «прицепом» зашли в городской порт, как-то очень уж быстро и легко пришвартовались к широченной пристани, вымощенной аккуратной светло-серой каменной плиткой, Митрич заглушил движок и дал команду опустить трап, а матросы, всю дорогу поторчавшие на бронекатере, вернулись на родной корабль. Я, естественно, покинул нос, на полпути к трапу услышал голос Докукина-младшего, решившего послать за мной кого-то из рубак, и ускорился. А через несколько секунд, нарисовавшись в поле зрения Петра Семеновича, выяснил свои планы на ближайшие несколько часов:

— Игнат, во-он то здание — местный филиал Имперского банка, который, кроме всего прочего, оказывает услуги по хранению высокотехнологичной техники лиц, отправляющихся в Пятно. Пока Ждан Еремеевич получит нашу, созвонится с моим дедом, доложит о нашем возвращении и выяснит, как дела в родовом поместье, мы с тобой займемся открытием расчетного счета. Готов?

Я кивнул, следом за ним и его телохранителями спустился на пристань, поднялся по тенистой аллее к самому монументальному зданию, виденному на Надежде, и вскоре оказался в далеком прошлом своего мира — в настоящем операционном зале! Правда, в нем мы зависали совсем недолго: не успел я как следует оглядеться и разобраться в принципе работы этого филиала, как Петр Семенович подозвал к себе чопорного мужчину лет сорока с гаком, к слову, одетого в архаичный, но классический деловой костюм с белой рубашкой и галстуком, описал наши потребности и нашел полное взаимопонимание. В результате от силы через две минуты мы оказались в роскошном кабинете для работы с особо важными клиентами банка, опустились в глубокие кожаные кресла без каких-либо технических прибабахов, и Докукин-младший невольно продемонстрировал один из алгоритмом общения дворян с простолюдинами:

— Игорь Матвеевич, добытчик Игнат, деловой партнер рода Докукиных, счел необходимым открыть в вашем банке расчетный счет по оранжевому тарифу и осуществить первые операции. По ряду причин максимум через час мы должны будем покинуть Стрежевой, поэтому я очень надеюсь, что вы изыщете возможность оказать нам весь комплекс услуг, включая изготовление фотографий, необходимых для заключения договора.

Не знаю, как на похожее заявление отреагировал бы сотрудник банка, заявись я в этот филиал один, но слова пусть юного, но аристократа с родовым перстнем на среднем пальце левой руки были восприняты, как приказ — Игоря Матвеевича как ветром сдуло. Эдак минут на десять-двенадцать. А нас все это время усиленно развлекала миловидная девушка по имени Оксана — узнала, кто что будет пить, заварила невероятно вкусный чай, принесла здоровенную тарелку с выпечкой и так далее. И пусть глазки строила исключительно Петру Семеновичу, я нисколько не расстроился, ибо пришел в этот филиал по делу, а не развлекаться. Ну и — если не кривить душой — готовился к каким-нибудь неприятностям. А их все не было и не было: Игорь Матвеевич, вернувшийся к нам с деловитым парнем лет двадцати с настоящим допотопным пленочным фотоаппаратом на шее, организовал съемку, затем отправил помощника проявлять, закреплять и печатать результат своих трудов, вручил мне бумажный экземпляр договора на предоставление услуг банка и попросил тщательно изучить; в договоре, как ни странно, не нашлось ни одной зацепки или двусмысленности, к которой, в принципе, можно было придраться; снятие аурного оттиска заняло чуть менее минуты; чековую книжку мне выдали еще до того, как принесли готовое фото и так далее. Ну, а деньги, которые я решил положить на счет — тридцать восемь тысяч рублей — приняли, улыбаясь во все тридцать два зуба. Вот я и расслабился. Как вскоре выяснилось, зря: как только Петр Семенович вышел из кабинета, до меня донесся гневный рык его дядьки:

— Да что вы так долго-то⁈ У нас ВОЙНА!!!

Парень ответил не менее гневным рыком:

— Я ДАЛ СЛОВО, значит, война подождет!!!

— Ваш дед…

— Я поговорю с ним сам! Дай трубку…

Ждан Еремеевич скрипнул зубами, протянул воспитаннику устройство размером с мою ладонь и с хрустом сжал кулаки. А тот набрал какой-то номер, уважительно поздоровался, секунд тридцать-тридцать пять наливался дурной кровью, а потом взорвался:

— Дед, раз тебе плевать на то, что я, Докукин, ДАЛ СЛОВО, то поставлю вопрос иначе: тебе нужен бронекатер-перевертыш Хлебниковых в идеальном состоянии и с полным боекомплектом, причем не в следующем году, а прямо сейчас⁈

Глава 19

12 сентября 2512 по ЕГК.

…Пока Петр Семенович оплачивал единственную покупку, я слонялся по магазину и изучал характеристики бытовой электроники, выставленной на витринах. С одной стороны, ее примитивность веселила со страшной силой. А с другой радовала. Ведь попади я в анклав, деградировавший, к примеру, до технологий Бронзового века, выживать в нем было бы совсем грустно. Здесь же к моим услугам были блага пусть недоразвитой, но все-таки цивилизации. И задирать нос, зная, что шансы вернуться обратно равны нулю, однозначно не стоило. Вот я и не задирал. В смысле, веселиться — веселился, но при этом старательно откладывал в память жизненно важную информацию, добавлял к планам на ближайшее будущее пункт за пунктом, мысленно пополнял список необходимых приобретений и регулярно поглядывал на Докукина-младшего. Поэтому, увидев поднятую руку юного аристократа, отлип от сравнительно небольшой витрины с гарнитурами скрытого ношения, в темпе вышел в фойе торгового центра и вопросительно уставился на парня, протянувшего мне новенький телефон.

— Мое вложение в наше будущее сотрудничество… — деловито сообщил Петр Семенович. — Я забил в эту трубку номер своей, а в свою — этой. Так что подавать друг друга во всеимперский розыск нам не придется.

Строить из себя оскорбленную невинность я и не подумал. Во-первых, понимал, что он просто-напросто обеспечивает себе возможность связи с уже проверенным добытчиком, а, во-вторых, стоимость этого аппарата — какие-то три с половиной тысячи рублей — не шли ни в какое сравнение даже с суммой, полученной мною в качестве виры.

В общем, телефон отправился в нагрудный карман моей куртки, а я, «промычав» слова благодарности, снова превратился в слух, так как видел, что парень чувствует себя не в своей тарелке. И не ошибся:

— Игнат, мы