Бывшие - Мария Николаевна Высоцкая

— Я бы дождалась, — выдыхаю.

Руслан смотрит на свои смарт-часы и снова расплывается в улыбке.

— Увы, но я б еще не вышел.

Теперь смеюсь уже я. На грани истерики, конечно.

Что лучше — прожить эти семь лет в ненависти или страхе? В вечной тоске и скорби? А может, с чувством вины, потому что это случилось бы из-за меня?

Что лучше?

В девятнадцать я бы выбрала второе.

Сейчас — первое.

В итоге мы оба пришли в эту точку, где есть сейчас. Многое сделали, многого добились.

У нас есть Ярослава — это главное. Она центр этого мира. Наша связь. Наша дочь…

— Я… я не знаю, что теперь делать, — качаю головой и смотрю на Руса так, словно он может дать мне ответ на этот вопрос. Будто скажет, как жить дальше.

— Все то же самое, — сжимает мою ладонь и касается губами щеки.

Вздрагиваю, и Руслан тут же отстраняется.

— Домой отвезти?

— Я на машине, — бормочу и все еще чувствую его губы на своей коже. — Не терпится, когда я уйду? — выдавливаю улыбку.

— Можешь остаться. Я всегда за, — кладет раскрытую ладонь мне на талию.

Это прикосновение ошпаривает. Хочется отпрыгнуть в сторону, как кузнечик, но я стою не шелохнувшись. Немного расфокусированным взглядом рассматриваю лицо Руслана, и чувство горечи на языке становится острее.

— Расслабься, — переходит на шепот, задевая губами мочку моего уха. — Все в порядке, и ты это знаешь.

Часто киваю, а потом, сама от себя не ожидая, крепко обнимаю его за шею. Прижимаюсь к твердой, теплой груди и снова реву.

— Настя, — шипит Рус, — ну хватит, — гладит меня по голове.

— Я так тебя любила, — бормочу сквозь слезы, — так сильно тебя любила. Я так хотела поделиться с тобой всем-всем-всем, когда узнала, что беременна. Я так многого хотела, Руслан. Это несправедливо. Так не должно было случиться! Не должно! — впиваюсь ногтями ему в плечо.

— Иди сюда, — приподнимает меня над полом и усаживает на стул у бара. Тянет за подбородок, чтобы видеть мое лицо, снова гладит волосы. Ведет тыльной стороной ладони по щеке, а потом касается губами губ. Сначала едва ощутимо, я даже не сразу понимаю. Моргаю как дурочка, а он в это время целует уже по-настоящему.

46

Вихрь обрушившихся на плечи эмоций закручивает сознание волчком. Я перестаю соображать и отдавать себе отчет в своих действиях. Сейчас есть только он и я. Нет! Он, я и наше прошлое. Все то хорошее, что в нем было. До капли.

Отвечаю на жадные Градовские поцелуи, и волоски на коже встают дыбом. Эмоции захлестывают. Я хватаюсь за остатки самообладания, как за спасательный круг, но все тщетно.

Когда Руслан сжимает меня в тиски рук, обвивая ими талию, остатки разума меня покидают.

Остаются только его прикосновения. Жадные. Голодные.

А еще остаюсь я. На грани истерики. На грани безумия.

Это все непрожитая, незавершенная любовь. Дни, месяцы, годы и горы воспоминаний.

Я утопаю в них в эту минуту. От боли к звенящей в ушах радости. От первого волнения до лютой ненависти к этому человеку. Перед глазами пролетает все, будто в последний раз.

Поцелуи становятся настойчивей. Кожа покрывается холодной испариной, а само тело горит. Оно умоляет сдаться. Умоляет почувствовать…

Зажмуриваюсь крепче. Обнимаю Градова тоже крепче.

Руслан давит, вынуждая прогнуться и коснуться лопатками барной стойки за моей спиной. Свет перед глазами начинает как-то странно мерцать, и я снова закрываю глаза. Отдаюсь моменту, окончательно теряя себя. Чувствую дорожку поцелуев на шее и буквально пищу от восторга.

Страсть захватывает, а вместе с ней захватывает и истерика. Меня трясет. Я ни черта уже не соображаю. Пальцы дрожат, как и истерзанные его настойчивыми, жадными, иногда грубыми поцелуями губы. Но даже в этом плотном тумане из страхов, грез и похоти слышу звук бьющегося стекла. Вздрагиваю и понимаю, что Руслан смахнул что-то с бара на пол. Что-то бьющееся и громкое.

Распахиваю глаза. Замираю. Время снова останавливается. Я вижу каждый взмах его ресниц, как в раскадровке. Слоумо наяву.

Рус тоже замирает. Смотрит на меня, как дикий оголодавший зверь.

Инстинктивно сжимаюсь, ожидая от него худшего. Какой-то крышесносной, жестокой бури, но, вопреки моим опасениям, Рус просто отступает.

Глядит на меня, словно никогда не видел, и хватает за пояс джинсов, тянет на себя, отдирая меня от поверхности барной стойки. Вынуждает снова сесть и собраться.

Он отстраняется первым, а мои руки еще касаются его плеч.

Сжимаюсь и тут же посыпаю голову пеплом. Смотрю исключительно на свои колени, боясь сместить взгляд на что-то еще. Сижу так, будто на затылок кто-то давит. Я не чувствую прикосновений, это чисто всплески моего воображения. Психосоматика. Как хочешь, назови, ощущения от этого не изменятся.

Стыд, боль, неверие. Все смешивается в этой самой точке именно сейчас.

Я не в состоянии ни говорить, ни двигаться. К счастью, Руслан отмирает первым. Выходит из этой обоюдной комы. Убирает руки с моей талии и произносит:

— Оденусь и отвезу тебя домой.

Смотрю затаив дыхание, как он встает. Вижу при этом, как перекатываются мышцы на его спине, и слышу биение собственного сердца. Такое странное чувство, давно забытое. Оно явно откуда-то из прошлого. Да, это именно оно. Трепетное, охватывающее каждый уголок души. В нем соперничают восторг и страх.

Стекаю со стула и на ватных ногах иду к дивану. Беру пальто и торопливо надеваю его на себя. Смахиваю ладошкой невидимые пылинки с груди и воротника. Затягиваю хвост на голове потуже и, глянув на себя в огромное зеркало, приглаживаю немного выбившиеся из прически волоски на висках.

Сердце продолжает молотить. Ритм запредельный.

Что это только что было? Мне жарко. Очень жарко, но и холодно одновременно.

Трогаю свои губы, будто хочу удостовериться, что произошедшее мне не приснилось. Когда слышу шаги Руса на лестнице, отдергиваю руку от лица и прячу ее в карман пальто.

Градов на ходу надевает куртку, а оказавшись внизу, забирает с барной стойки свой смартфон.

— Готова? — интересуется, приближаясь.

— Ага, — киваю и спешу покинуть его квартиру.

Произошедшее мы не обсуждаем. Ни в лифте. Ни на паркинге. Ни в машине.

Руслан ведет свой автомобиль максимально расслабленно, это читается в его