Развод. Я календарь переверну - Элен Блио

и не единственный, да и я для него давно не...

Крестовский внимательно смотрит, усмехается.

- Слушай меня, фемина моя, пока я позволяю тебе так со мной говорить, но это ненадолго, поняла? Будешь делать, что я сказал, слушаться меня, ясно?

- Не много на себя берёшь, а, Крестовский?

- Герман. Гер-ман! Беру столько, сколько могу вывезти.

- Значит, считаешь, что вывезешь меня? — почему-то мне уже пофигу, что за окном кто-то маячит.

- Вывезу, Ада, вывезу. И ты меня вывезешь. И будем жить долго и счастливо.

- Уверен?

- Уверен.

- Ты же не хочешь, чтобы я разводилась?

- То, что я сказал тебе притормозить в моменте не значит, что я не хочу. И вообще, ты не тем местом слушаешь.

- Интересное кино, какое есть тем и слушаю. И вообще, пусти меня. Выпусти.

- Куда?

- Домой поеду. В порядок себя приводить.

- Ты в порядке.

- Уж извини, это не тебе решать.

- Ладно, отвезу тебя, домой. Выходи.

- В смысле?

- В прямом. Сядешь со мной рядом.

- Мне и тут хорошо! — задираю подбородок.

- А мне хорошо, когда ты там. Да не бойся, Дворжецкий уже свалил.

Чёрт, понимаю, что жар приливает к щекам.

- Я не боюсь, а вот тебе... Тебе стоит опасаться Дениса Александровича.

- Неужели, это еще почему? Думаешь, закроет меня в морозилке? Или сделает из меня тар-тар и подаст с трюфельным соусом.

- Фарш, и котлеток налепит на нашу с ним свадьбу.

Говорю, а самой и весело, и мерзко одновременно.

Я вообще не понимаю как наша с Германом перепалка свернула не в ту сторону.

Он усмехается снова, потом выходит из машины, вытаскивает меня, да, да, именно вытаскивает, потому что я немного сопротивляюсь.

На свежем воздухе снова оказываюсь прижата к его груди.

- Весело тебе, да, Аделаида?

- Да, весело.

- Дорвалась?

- До чего?

- Мужиками вертеть как хочется?

- В смысле, дорвалась? - удивленно бровями играю, - я всегда вертела!

- Кем? Игнатовым твоим малахольным?

А вот это уже перебор. Да, он, конечно, прав. Игнатов — малахольный, но только я могу говорить об этом!

- Сам ты, Крестовский.

- Давай, давай защищай своего благоверного, то-то он интересовался, за какую сумму может меня перекупить.

- И?

- Что?

- За какую?

- Дорого. Он не потянул.

- Неужели?

- Угу. Я просто решил, что лучше мне достанется разведёнка с бабками, чем бабки без разведёнки.

- Самонадеянно.

-А то...- подмигивает, а я понимаю, что кайфую. Кайфую от этой вербальной дуэли и готова кайфовать еще долго.

Стоп. А как же... Денис?

Дворжецкий тоже мужчина интересный. И его мужской интерес ко мне очевиден.

И что делать?

- Поиграй еще, Ада, поиграй пока. Я разрешаю.

- Ты? Ахах! Может, это я сама себе разрешаю?

- Может и сама. Только.

- Что?

- Я в тебя влюблён. Хочу на тебе жениться. И хочу от тебя ребёнка.

Дар речи у меня пропадает.

Вот так просто?

Влюблён. Жениться. Ребёнка?

Открываю рот, чтобы ответить и... закрываю. Опять открываю, и...

Теперь уже он мне его закрывает. Сам. Губами.

Не нежно. Властно.

Вот интересно, а Крестовский будет мне изменять?

 

И зачем я об этом думаю?

- Садись в машину, Ада.

Сажусь безропотно. Он меня пристёгивает. Занимает место водителя.

Стартует легко, уверенно ведёт.

Мне нравится смотреть на него за рулём. Это какой-то отдельный сорт удовольствия, когда настоящий мужик вот так ведёт машину. Руки красивые, пальцы длинные крепкие. Взгляд уверенный. Он не лихачит, не рвёт, стартует лихо, а тормозит плавно, и поворачивает спокойно, и перестраивается.

Офигенно.

Интересно, а в сексе он таким же будет?

- Любуешься?

- Любуюсь.

- Это хорошо.

- Угу, куда едем, господин адвокат?

- А куда бы тебе хотелось?

- В Питер.

- Что ж, можно и в Питер.

Перестраивается, разворачивается.

Так. Стоп, я не поняла! У меня, простите, бельё мокрое! Какой Питер?

- ЭЙ, эй! Крестовский, тормози! Я прямо сейчас не готова!

- А мы прямо сейчас и не поедем. Что, испугалась?

- Нет. Просто бельё хотя бы надо сменить.

- Бельё? — он вскидывает бровь, словно вопрос задаёт, мол, а что у нас там с бельём, как будто не знает сам, зараза такая! — Бельё тебе вообще носить не обязательно, когда ты со мной.

- Да ладно, Крестовский, с чего бы это? Застужу ведь Изольду-то!

- Изольду? — он хмыкает, - Я бы назвал Аделаидой-младшей, но раз ты предпочитаешь Изольдой...

 

- Ой, слушай, иди ты в пень!

- В пень не пойду, а вот в Изольду... войду с удовольствием.

Головой качаю, мы договорились уже до чего-то мне совсем не понятного.

Но я ловлю себя на мысли, что мне сейчас с ним легко!

И общаться легко, и говорить пошлости, и юморить.

Легко.

Только вот... куда нас приведёт эта легкость?

- Ты мне скажи, что с моим разводом?

- Я хочу сначала разобраться с этим тендером. Не улыбается потом тебя вытаскивать из финансовой жопы, а твой Макар сто пудово сольётся.

Это я тоже понимаю.

Главное, подгадил же своими блядями! Это же Карамель что-то там намутил, от него вся эта хрень идёт! Явно не просто так.

- Слушай, ну мы в принципе вообще можем слить этот тендер и дело с концом.

- Просто так слить уже не получится. Но ты не переживай, я посмотрю, что можно сделать. Есть у меня мысли.

- Какие?

- Да, самые простые. Игнатов твой не хочет отдавать просто так своё. Не переживай, я разберусь.

- Я не переживаю, я развестись хочу.

- Да разведу я тебя, разведу. Это же, как ты понимаешь, в моих интересах.

- Неужели?

- Именно. Разведу, но с условием.

- Нормально! Крестовский, не было такого уговора!

- А теперь есть. Меняю свидетельство о разводе на свидетельство о браке. Как тебе такое, Илон Маск*?

Нормально?

Убить упрямую тварь! — выражаясь словами классика”!

 

(Как тебе такое, Илон Маск*? - Мем русскоязычного интернета, появившийся в конце 2017 или начале 2018 года и высмеивающий нелепые российские изобретения. Смысл мема заключается в публикации фото с неким «лайфхаком», который бросает вызов знаменитому американскому инженеру и предпринимателю Илону Маску.

Убить упрямую тварь! — цитата из бессмертного произведения М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита»)

 

44.

- И куда