Журнал «Если» - «Если», 2006 № 08

Все шло, как обычно. Без неожиданностей. До тех пор, пока группа Никишина не обнаружила на единственном брошенном на поле боя корабле сайтенов десантника в спасательном пузыре. Живого.

Как мы узнали позже, десантная рота Верхнего Каганата еще в самом начале сражения высадилась на обшивку сайтенского корабля. Выведя из строя вынесенные за борт орудия и средства коммуникации, десантники взорвали запасной люк на второй палубе и ворвались на корабль. Однако закрепиться им не удалось — после перестрелки сайтены выбили их с палубы. Взвод спасенного нами парня был вынужден отступить в глубь корабля. Каким-то чудом им удалось пробиться на мостик и включить систему самоуничтожения корабля. Сайтены частично успели блокировать прохождение команды, но взрывами оказались повреждены первая боевая палуба и машинное отделение. Корабль был выведен из боя, и сайтены все силы бросили на уничтожение вражеского десанта. Пытаться противостоять многократно превосходящим по численности сайтенам было бессмысленно, и десантники приняли единственно правильное в данной ситуации решение — рассеяться по кораблю. Спасения дождался только один из них — сержант Рон Палмертини.

Закончив работу, мы собирались вернуться на третью планету системы Шархен в секторе Объединенных Северных Королевств, где находилось одно из отделений Красного Креста. Но, как на зло, забарахлил один из вспомогательных ХД-двигателей. Поскольку никто из тех, кто находился на борту «Пеликана», в экстренной медицинской помощи не нуждался, капитан решил не рисковать и приказал взять курс на ближайшую пересадочную станцию с атмосферным доком, чтобы произвести ремонт, а заодно и сбалансировать заново конфигурацию ХД-двигателей.

Нас согласилась принять станция Льоса-2.

Вот там-то все и началось.

— Что началось? — я решил, что Коля уже рассказал свою историю, а это, оказывается, только вступление было.

— Слушай, — многозначительно кивнул Жданов. — Льоса-2 — станция небольшая, находится на отшибе, вдали от магистральных путей. Заняться там особенно нечем. Поэтому я большую часть времени проводил в комнате релаксации, устроившись в кресле-массажере с книгой в руках. Как-то раз, дело после обеда было, заходит в комнату релаксации Вагнер.

— Привет, — говорит.

И смотрит при этом в сторону. Руки за спиной сцеплены. Губа прикушена. По всему видно, поговорить ему нужно.

Я книгу отложил, спинку кресла поднял и прямо его спрашиваю:

— Проблемы с пациентами?

Вагнер прошелся по комнате, ткнул пальцем в трехмерный скрин так, что во все стороны радужные разводы поплыли, развернулся и сел на стул напротив меня.

— Помнишь десантника, которого на сайтенском корабле нашли? Сержант Рон Палмертини?

— Ну да, — кивнул я.

— А про то, что он в спасательном пузыре не один был, знаешь?

— Как это, не один? — удивился я.

Индивидуальный спасательный пузырь так устроен, что как ни старайся вдвоем в него не заберешься.

— Он прижимал к груди робота-сапера ПакБот.

Никогда не видел робота-сапера? Ну так, чтобы тебе понятно было, ПакБот представляет собой двояковыпуклый диск диаметром около сорока сантиметров. Днище выполнено из армированного металлопластика. По краям у него шесть коротких, манипуляторов. ПакБоты используются для обезвреживания мин-ловушек на обшивке корабля противника — их выставляют, чтобы помешать высадке вражеского десанта.

— Когда мы вынимали парня из пузыря, — продолжал Вагнер, — он был без сознания, но стоило ему прийти в себя, он тут же принялся спрашивать: «Как Даралт?».

— Даралт? — я задумался, пытаясь припомнить, не слышал ли когда прежде это имя. — Кто такой Даралт?

— Вот-вот, — кивнул Вагнер. — Я тоже поначалу не понял, о ком он говорит. Оказалось, что Даралт — это робот, который был с ним в пузыре. Верхняя крышка корпуса ПакБота была прострелена очередью из трассера. Три входных отверстия. Пули срикошетили от днища и превратили внутренности робота в труху. Крупнов посмотрел, сказал, что можно выбрасывать. А этот, Палмертини, как очнулся, сразу начал своего робота требовать. Когда я ему сказал, что мы его выбросили, он чуть каюту не разнес. А у самого слезы из глаз. Натуральная истерика. Ну, попросил я Крупнова забраться в мусоросборник и найти там этого Даралта. Благо, мусор еще не прессовали.

Как только робота в каюту внесли, Палмертини его на руки схватил и начал гладить, будто кошку. А у меня спрашивает: «Доктор, вы сможете ему помочь?».

Я, понятное дело, решил, что парень не в себе. Сел рядом с ним, начал беседовать. И вот какая любопытная картинка нарисовалась. Приобретенному три года назад ПакБоту наемники дали имя Даралт. Сначала это было шуткой, но со временем робот стал полноправным членом команды. Понимаешь, они относились к нему как к живому, разумному существу.

И это при том, что ПакБот едва ли не самый примитивный робот, чуть умнее уборщика. ПакБоты не наделены искусственным интеллектом, все их действия строго функциональны. Программное обеспечение робота-сапера позволяет ему лишь находить мины и обезвреживать их. Ни на какие иные действия он не способен. Но чем дольше разговаривал я с Палмертини, тем больше убеждался в том, что он действительно верит, будто ПакБот, которого он называл Даралтом, наделен свободой воли и интеллектом. Палмертини считал машину настоящим товарищем и испытывал к ней настолько сильную привязанность, что даже известие о гибели всех остальных юнитов его взвода он пережил не так остро, как смерть Даралта.

«Пожалуйста, доктор! — умолял он меня. — Помогите Даралту!»

Когда я пытался убедить Палмертини в том, что Даралт это всего лишь техническое устройство, он приводил мне массу примеров его разумного поведения. Если верить словам Палмертини, ПакБот Даралт последовал за десантниками, когда они прорвались на сайтенский корабль. Хотя делать ему там было абсолютно нечего, и в соответствии с программными установками робот должен был оставаться на внешней обшивке. Повреждение корпуса ПакБота Палмертини объяснял тем, что робот прикрыл его собой от выстрелов, и сделал он это вполне осознанно. Именно поэтому, сам находясь в смертельной опасности, десантник таскал выведенного из строя робота по всему сайтенскому кораблю, а когда произошла разгерметизация корпуса, взял его с собой в спасательный пузырь.

— Ты веришь этому? — спросил я у Вагнера.

— Я хотел тебя об этом спросить, — ответил он.

— Исключено, — я был совершенно уверен в том, что говорил. — Робот-сапер не может ничего иного, как только обезвреживать мины. А этот Даралт случайно попал под выстрелы.

— Он должен был подпрыгнуть, чтобы прикрыть собой Палмертини.

— А кто, кроме самого Палмертини, это видел?

Вагнер развел руками.

— Выходит, Палмертини не в себе?

— Ты психиатр, не я.

— И что мне с ним делать?

— Надеюсь, он не опасен?

— Он абсолютно вменяем во всем, что не касается Даралта.

— Тогда о чем беспокоиться? На Шархене определишь его в клинику.

— Конечно, — кивнул Вагнер. Странно как-то кивнул. Как будто и не слышал того, что я сказал. — А с Даралтом как быть?

— В каком смысле? — не понял я.

— Палмертини хочет, чтобы Даралта вылечили.

— После этого заявления я впервые подумал о том, что служба Вагнера на «Пеликане», похоже, подходит к концу, — сказал Жданов и умолк.

— Почему? — спросил я.

— Вагнер попытался поставить себя на место сержанта Палмертини. А это в нашей работе недопустимо. Никогда. Ни при каких обстоятельствах.

— А что было потом?

— На Шархене, в клинике, куда доктор Вагнер определил своего пациента, Палмертини долго не задержался. Шархенские врачи не обнаружили у сержанта Палмертини никаких психических отклонений. Ну, а то, что у кого-то имелось на сей счет свое, иное, чисто субъективное мнение, их не интересовало. Палмертини получил вживленный под кожу микрочип, который не давал ему права в дальнейшем принимать участие в боевых действиях против Империи сайтенов, после чего мог отправляться по всем шести пространственным векторам. Но он остался на Шархене и принялся искать способ восстановить своего робота. В «И-Робот», куда Палмертини обратился первым делом, ему ответили, что данная модель более года как снята с производства и ее сервисное обслуживание прекращено. Ему предложили сдать устаревшего робота и, доплатив некоторую сумму, получить новую модель, но Палмертини отказался. В конце концов, он отыскал частника, который занимался ремонтом и восстановлением самых необычных аппаратов. Но этот умелец высоко ценил свое мастерство. Настолько высоко, что Палмертини не мог оплатить его работу. Наемники, как тебе, должно быть, известно, получают свои деньги только в том случае, если операция с их участием проходит успешно. В случае неудачи им остаются лишь бесплатные харчи.