Притчи приемного покоя – 2 - Андрей Левонович Шляхов

лет. Школа же – это просто цветник, розарий, одни женщины вокруг. Двоюродный брат Толик, мужлан и кретин, постоянно намекал на нетрадиционную ориентацию Евгения.

– Ох, что-то с тобой не так, Женька! – деланно сокрушался он на каждой родственной сходке. – Неужели тебя мужики интересуют?.. Да не дуйся, не дуйся, я тебя все равно люблю. По-братски.

Очень хотелось сказать Толику, куда он должен засунуть свою братскую любовь, предварительно свернув ее в тугую трубочку, но не хотелось затевать скандал на глазах у всей родни.

– Нет, я, конечно, понимаю, что успешные бизнесмены и большие начальники котируются выше, чем рядовые учителя, – продолжал Толик, – но, как говорится, каждый человек имеет право на личное счастье…

Если бы этот «успешный бизнесмен», владевший захудалым магазином автотоваров, узнал, сколько в наше время можно заработать в школе и какой доход приносит репетиторство, то повесился бы от зависти… Его счастье, что Евгений не любил хвастаться.

Большинство приятелей были уверены в том, что причиной одиночества Евгения является боязнь неправильного выбора. Вариантов вокруг множество, один другого лучше, тут поневоле голова кругом пойдет, как у жителя сельской глубинки в столичном гипермаркете. Меньшинство же выражало завистливое понимание – ну какой смысл жениться, если под рукой есть целый «гарем»?

– Гарем? – смеялся Евгений. – Множество вариантов? Эх, если бы так!

У большинства потенциальных вариантов были дети от прошлых браков, что Евгения совершенно не устраивало. Во-первых, чисто по-человечески, ему хотелось растить своих собственных детей, а, во-вторых, он хорошо представлял, сколько дополнительных проблем может возникать с приемышами. Взять хотя бы Толика, женившегося на женщине с трехлетним сынишкой. Казалось бы, в таком возрасте ребенок должен был быстро привыкнуть к новому мужу матери и считать его родным отцом, но на деле все сложилось иначе, в стиле: «Не учи меня жить, ты мне не родной отец!». Но это только одна сторона медали. Женщины постоянно сравнивают отношение мужа к родным и неродным детям или же, если сравнивать не с кем, думают: «с родным ребенком он так бы не поступил» или же «к родному ребенку он относился бы иначе». Все это создает напряженность, которая может обернуться большими проблемами, ну а уж малыми обернется непременно. А Евгению не хотелось проблем в семейной жизни, ни больших, ни малых, так что «детные» кандидатуры отпадали по умолчанию.

Бесквартирные-иногородние тоже отпадали. Евгений знал множество примеров тому, как по прошествии нескольких лет любовь увядала, а квартиры разменивались… Да что далеко ходить – двоюродный брат Саша имел несчастье жениться на ушлой девице из города Николаева, которая в течение десяти лет использовала Сашину квартиру как перевалочную базу для своей многочисленной украинской родни, мечтавшей обосноваться в Москве, а затем развелась, разменяв двухкомнатную квартиру в Бибирево на две однокомнатные – в Зеленограде и Солнечногорске. Себе, разумеется, взяла зеленоградский вариант, а Сашу выпихнула в Солнечногорск. Мало того, перед разводом эта тварь вынудила Сашу взять несколько кредитов, на которые сразу же наложила свои загребущие лапы. Денег Саша практически не видел, но рассчитываться с долгами приходится ему. А ведь его предупреждали, тот же Толик удивлялся: «Ну зачем тебе эта николаевская прошмунда, ей же твоя квартира нужна, а не ты!». Но Сашу замкнуло – любовь-морковь и все такое… Мол, Бог любит троицу, первые два брака были неудачные, но зато на третий раз нашел я свое счастье и вы, дорогие родственники, не лезьте в мою личную жизнь! Правильно говорят, что любовь и умника в дураки ставит. Но Евгений не собирался становиться дураком и терять замечательную трешку в Свиблово, оставшуюся от родителей.

Возраст тоже имеет значение. Жена не обязательно должна быть младше мужа, как того требует традиция, но разница в возрасте не должна превышать семи-восьми лет. Десять лет разницы – это уже разные поколения, а представителям разных поколений труднее найти общий язык, так что «девочки за сорок» тоже отпадали.

Посягать на чужое счастье не только безнравственно, но и чревато последствиями. Физкультурнику Сергею Дмитриевичу муж его любовницы сломал руку и выбил четыре зуба, а в следующий раз пообещал отрезать причиндал. Расправа была учинена при двух приятелях рогоносца, которые представили нанесение увечий как необходимую самооборону, так что Сергей Дмитриевич подвергся двойному унижению – и избили, и виноватым выставили. А ведь могло бы быть и хуже… Евгений не допускал даже мысли о том, чтобы наставить кому-то рога. Без мородобоя, может, и обойдется, но скандалов да пересудов точно не избежать, а педагогу нужно заботиться о своей репутации.

В школе было всего три женщины, с которыми у Евгения теоретически могло что-то сложиться – библиотекарь Елена Яковлевна, учительница начальных классов Кристина Альфредовна и «англичанка» Светлана Семеновна. Но только теоретически, а не в реальной жизни, поскольку у каждой из трех был серьезный недостаток, препятствующий сближению. Кристина Альфредовна была крайне любвеобильной и неразборчивой в связях, проще говоря чересчур слабой на передок. О каком семейном счастье может идти речь, если у тебя перманентно будет по нескольку конкурентов? Елена Яковлевна отличалась невероятной душностью, вот реально после двух минут общения с ней у Евгения возникало ощущение нехватки кислорода. Навязчивость, помноженная на негативное восприятие окружающего мира, и щедро приправленная нарциссизмом – это совсем не те качества, которые хотелось бы видеть в спутнице жизни. Вдобавок, у Елены Яковлевны дурно пахло изо рта, то ли зубы она толком не лечила, то ли имела какие-то проблемы с желудком. Короче говоря, с какой стороны ни глянь – не вариант, хотя формы весьма аппетитные. Что же касается Светланы Семеновны, то такой истерички не видывал белый свет. По малейшему пустяку и даже без оного она закатывала показательные выступления неимоверного накала. Директор давно бы от нее избавился, да мешал родной дядюшка, занимавший должность начальника управления государственной службы в префектуре Северо-восточного округа, так что приходилось терпеть. Где-то Евгений читал, что истерички любятся очень ярко, с полной самоотдачей, с демонстрацией «неба в алмазах», но сколько часов в неделю занимает эта яркая любовь? От силы восемь и то лишь на первых порах. А что делать в остальные сто шестьдесят? Терпеть и аплодировать? Ну уж нет, пусть такое счастье достается другим, а мы как-нибудь обойдемся-перетопчемся.

Вот и получается, что сидишь в розарии, а ни одна роза тебя не вдохновляет. К сайтам знакомств Евгений относился настороженно, с большим недоверием, потому что начитался в Сети профильных рассказов. Сайты – не вариант. Периодически проявляли активность родственники, пытавшиеся сосватать закоренелому холостяку очередную «хорошую девушку». Проблема заключалась в том, что