Атман. Книга 1 - Екатерина Витальевна Белецкая

позже Ит, спавший до сих пор в шалаше, был разбужен чем-то до неприличия обрадованным Скрипачом.

— Пошли, — без приветствий начал тот. — Давай, вставай, и пошли!

— Куда? Зачем? — не понял едва проснувшийся Ит.

— Идём, я тебе говорю, — Скрипач потряс Ита за плечо. — Ты встанешь или нет? Темнеет уже!

— И что?.. — спросил Ит недоуменно.

— Да то, что включи мозги, проснись, и пошли, — приказал Скрипач.

Чуть ли не за руку он потащил Ита к ручью, возле которого остановился, и спросил:

— Ничего не чувствуешь?

— Что я должен чувствовать?

— А ты понюхай, — предложил Скрипач.

С минуту Ит стоял неподвижно, а потом удивленно произнес:

— Там что, голубика?..

— Ага, — невозмутимо сообщил Скрипач. — Здоровенный куст. Она перезревшая, осыпается, так что давай осторожно.

— Но откуда она здесь? — удивлению Ита не было предела. — Хотя, погоди… где-то на плато, кажется, у китайцев был надел. Но он далеко отсюда, и намного выше. Помнишь? Какая-то экстро-чистая горная голубика, которая стоила ну очень дорого, и продавалась преимущественно в ресторанах.

— Это она и есть, — подтвердил Скрипач. — Ну, почти. Эта мельче. Думаю, дело было так. Какая-то птица покусилась в горах на китайскую голубику, и не переварила семена, одно из которых сумело прорасти здесь.

— Они отпугивают птиц, — напомнил Ит.

— Значит, данная птица была не из пугливых, — пожал плечами Скрипач. — Собственно, какая нам разница? Полезли есть, только не торопись, она на ветках еле держится.

Около куста они провели почти полчаса, а потом долго отмывали руки — голубика оказалась удивительно сладкая, нежная, и потому липкая. Ягоды лопались в руках, и оба они основательно перепачкались, но зато наелись в результате почти что досыта.

— Утром ещё раз сюда заглянем, — предложил Скрипач. — Соберем и съедим то, что осталось.

— Не думаю, что там много осталось, — вздохнул Ит. — Хотя какая разница? Конечно, заглянем. Почему я не сажал у дома голубику? Даже вспомнить не могу.

— Ты смородину сажал, но она не прижилась, — сказал Скрипач.

— Да, было дело. Видимо, я сажал неправильно, или надо было заказать адаптацию, а я почему-то про это забыл. Если всё будет нормально, и всё прояснится, обязательно такую посажу, — пообещал Ит. — Она просто невероятно вкусная.

— Это да, — согласился Скрипач. — Особенно с голодухи. А теперь давай скорее ложиться спать, пока снова есть не захотелось.

* * *

Утром, хорошо выспавшись, они начисто ободрали несчастный куст, и даже собрали с земли опавшие ягоды — чего добру пропадать? Оба чувствовали себя гораздо лучше: хорошо выспались, да и еда, пусть только в виде голубики, придала сил.

— Давай сегодня тридцатку сделаем, — предложил Скрипач.

— Я не против, — пожал плечами Ит. — Но не всё от нас зависит. Если снова что-то случится…

— То лучше бы этому чему-то не случаться, — отрезал Скрипач. — Не надо, чтобы случалось. Я хочу просто идти, желательно без происшествий.

— Ничего не имею против, — заверил Ит. — Идём?

— А что делать.

Первые два часа дороги получились просто замечательные. Они в хорошем темпе одолели почти семь километров — для сложной местности вполне приличная скорость, особенно с учетом того, что приходилось обходить скалы и пробираться через заросли — но потом путь им преградила глубокая лощина. Спускаться вниз, а потом подниматься? Бессмысленно, на это уйдет слишком много времени. Придется снова подняться выше, и попробовать миновать препятствие по верху.

— Дурацкий рельеф, — ворчал Скрипач, когда они, сняв худи, снова полезли в гору. — Вот так ведь всё хорошо начиналось, но нет! Нужно было организовать очередную дыру в земле, и этим опять удлинить дорогу. Паршивая планета. Ну очень паршивая планета.

— Планета тут при чем? — спросил Ит с упреком. — Обычная планета. Или ты считаешь, что на других планетах предгорье устроено иначе?

— Ничего я не считаю, мне лезть вверх, а потом снова вниз не хочется, — ответил Скрипач. — К тому же мы не знаем, как там будет с обходом. Отсюда ничего не видно, пока не дойдем, не поймем.

— Рыжий, заканчивай, — попросил Ит. — Ты не один задолбался лазить по этим горам. У меня вон левый кроссовок уже каши просить начал, между прочим. Но я, в отличие от тебя, иду молча, и не ною.

— Я не ною, я злюсь, — сварливо ответил Скрипач. — Меня эта ситуация вымораживает, причем по всем статьям, если ты не заметил.

— Ещё как заметил, — Ит вздохнул. — Не тебя одного. Но всё равно, не надо так злиться, пожалуйста. Это ничего не изменит.

— Да, вот с этим я спорить не буду, — согласился Скрипач. — Что не изменит, это точно. Увы.

— Поэтому полезли дальше, — попросил Ит. — Видишь, там вроде бы деревья заканчиваются. Уже немного осталось.

* * *

Граница роста леса в этот раз была размытой, и переходила не в каменную стену, как в прошлый раз, а в относительно пологий слон, поросший мелким кустарником и подсохшей травой. Склон выглядел проходимым, и Скрипачу с Итом одновременно пришла в головы одна и та же мысль.

— Плато, — озвучил общую мысль Скрипач. — Ит, здесь можно попробовать подняться на плато.

— Я тоже про это подумал, но, кажется, идея не очень, — покачал головой Ит.

— Это ещё почему? — нахмурился Скрипач.

— Мы поднимемся, пройдем какое-то расстояние, а вниз потом как? — справедливо заметил Ит. — Помнишь, как это всё выглядит перед Ролом? Мы ведь к нему сейчас двигаемся. Вспомни, попробуй, мы там тысячу раз летали. Не хочешь сам вспоминать, так я скажу. Там обрыв метров этак в пятьсот. Голая скала, оползни, и группа огромных камней, тоже скал, которая называлась «Голова ацхи». Мы туда летали её смотреть, потому что достопримечательность. Спускаться как будем?

— Блин, — Скрипач помрачнел. — Действительно. А счастье было так возможно… хотя, погоди. Неужели там вообще спуска нет?

— Не помню, — признался Ит. — Не исключено, что есть, но рисковать я бы не стал. Поэтому предлагаю идти, как идём. Если там будет спуск, надаешь мне затрещин за то, что я перестраховщик.

— Ой, ну тебя, — поморщился Скрипач.