Ополченец - Василий Анатольевич Криптонов

Мне досталось три. Повезло. Хороший вурдалак попался, жирный.

— Поделишься? — глядя на кости, спросил Захар. — Я ж тебе вон как помог!

— И правда. Даже не знаю, что бы я без тебя делал. Ты, кстати, как себя чувствуешь? — я посмотрел на шею Захара. Следы от вурдалачьих зубов виднелись отчётливо. — Потребности сосать из людей кровь не ощущаешь?

— Да иди ты! Вот, — Захар вытащил из-под рубахи амулет. Вздохнул. — Истощился. Наполнять надо…

— Ладно, не ной. — Я протянул ему одну кость.

Захар просиял. Я выдернул из земли меч, спрятал в ножны. Подобрал потухший фонарь, откатившийся в проход между могилами.

— Идём, что ли?

За оградой кладбища мы заметили тусклый свет. Нас дожидались.

— Можешь копать дальше, — сказал могильщику я. — Если, конечно, у вас тут других вурдалаков не водится.

— Господь вас благослови! — могильщик перекрестился. — А я такого страху натерпелся! Думал уж, не вернётесь.

— А зачем ты здесь сидел? Чего домой не ушёл?

— Да как же я уйду? Интересно же.

Я усмехнулся.

— Селфи сделать не забудь.

— Чего?

— Да ничего. Шуруй, говорю, могила сама себя не выкопает.

* * *

С кладбища мы, не дожидаясь утра, направились к градоначальнику. Захар попытался было ныть, что время позднее и надо бы прилечь. Я на это сурово ответил, что время как раз раннее — четыре часа утра. Лучшего времени для посещения городской администрации нельзя и представить. Придёт начальник с утра на работу — а мы уже тут как тут. С раскладушками, очередь заняли.

В здание — называлось это место Городская управа — нас пропустили без вопросов. Сторож как будто даже и не спал. По крайней мере, заспанным не выглядел. И вопросов не задавал, просто молча открыл дверь. Запомнил меня, наверное.

Кабинет градоначальника ожидаемо оказался заперт. Я уселся в приёмной, в кресло секретаря. Ничего такое, удобное. Меч в ножнах и заплечный мешок положил перед собой на стол. Предложил Захару:

— Ты тоже располагайся.

— Угу, — обалдело сказал Захар.

Наверное, впервые наблюдал столь вольное поведение в столь претенциозном месте. Но адаптировался быстро. Сдвинул вместе несколько стульев и залёг, растянувшись в полный рост.

Но долго прокайфовать нам не дали.

Получаса не прошло, как в коридоре загудели голоса и послышались шаги. Дверь распахнулась.

— Владимир Всеволодо… — Абрамов не договорил.

Уставился на меня, с комфортом расположившегося за секретарским столом. Перевёл взгляд на Захара, лежащего на стульях.

— Доброй ночи. Слушаю. Какой у вас вопрос?

— Э-э-э…

Некоторое время у градоначальника ушло на то, чтобы сообразить, кто здесь вообще кто. Потом он подскочил ко мне. Протянул руку.

— Благодарю вас, Владимир Всеволодович! От души благодарю! Вы избавили наш город от этой мерзейшей твари!

— Избавил, — пожимая руку, согласился я. — Тварь реально была мерзейшая. А мне нужна карета.

— Что, простите?

— Карета. Мне. Нужна. Как у госпожи Головиной Катерины Матвеевны. Знаете?

— Как не знать…

— Вот. Мне бы такую карету. Желательно новую. Можно без кучера, с этим разберусь. С Катериной Матвеевной тоже, но с ней попозже. А карета нужно сегодня.

— Я, боюсь, вас не понимаю…

— Ничего, в половине пятого утра это нормально. Сейчас объясню. Смотрите: лягухи на Смоленском тракте терроризируют город уже неделю. А вурдалак шарашится по кладбищу даже не первый год. То есть, я за неполные сутки решил две проблемы, которые без меня вы бы решали ещё хрен знает сколько.

— И мы, безусловно, чрезвычайно вам признательны! Но…

— Но! — я поднял палец. — Кто вам сказал, что проблемы на этом закончатся? Что лягухи не попрут брать город приступом, а расстроенные соратники вурдалака не устроят на кладбище митинг? Вот, допустим — я сегодня вернусь к себе в имение. А завтра вам отрапортуют, что где-нибудь на постоялом дворе завелась кикимора, забирает у спящих постояльцев силы и жизни. Или что какой-нибудь чокнутый колдун на почве депрессии решил поднять упыря, и тот шастает по городу. Или что крысы решили переселиться с болот в тоннели метро.

— Куда? — удивился градоначальник.

— Да неважно, куда! Важно, что я вам снова до зарезу понадоблюсь. Причём срочно. И что вы будете делать?

— Пришлю за вами карету.

— И для того, чтобы ехать, мне придётся высадить вашего посланца. Потому что вместе с ним и моим помощником нам будет тесно, а путешествовать я привык с комфортом… В общем, так. — Я поднялся. — Постоялый двор «Маша и Медведь». Карета мне нужна к обеду, дольше ждать не буду. Не получу карету — в следующий раз валите своих вурдалаков сами. Идём, Захар.

* * *

«А не перегнул ли я, часом?» — подумал я, валяясь в постели.

Вернувшись на постоялый двор к Фёдору, я неплохо выспался, проснулся за час до обеда — внутренний будильник работал исправно. И теперь, зевая, оценивал свои перспективы.

Градоначальник, конечно, может шёпотом в рукав сказать: «Да пошёл он нахрен!» — и забить. В конце концов, я не единственный охотник, а остальные явно не такие требовательные. Да и текущие вопросы я как будто уже порешал. Вурдалака не воскрешу ведь. Среди Знаков имеются некоторые с некромантическим душком, но они мне пока не по рангу…

Кстати, о рангах. После охоты я стал счастливым обладателем трёх родий. С теми семью, что уже были — десять. Это значит, могу спокойно апнуться до Воина-подмастерья. Новые замечательные возможности, среди которых — тот же Красный Петух. Полезнейшая вещь.

Ну и от Воина-подмастерья уже один шаг до Воина-мастера. А там — прощай, ученичество. Дальше разрывы между рангами уже будут покрываться не так быстро.

Взвесив всё, я мысленно кивнул и мысленно же отдал родиям приказ.

Опять внутри меня что-то перелилось из одного сосуда в другой, и руку начало жечь. Я поднял её, посмотрел на тыльную сторону. Кометы пришли в движение, начали лететь по какой-то им одним понятной орбите. Откуда-то вдруг появилась третья, присоединилась к ним.

Несколько секунд — и этот странный хоровод закончился. Кометы выстроились так, что если соединить звёзды прямыми линиями — получится равносторонний треугольник. Красота!

И тут в дверь постучали.

Я быстро натянул перчатку, сел на кровати и сунул ноги в сапоги.

— Кто там?

— Я! — сдавленно прошипел знакомый голос. — Тихо ты!

Сдвинув брови, я подошёл к двери.