Человек государев - Александр Горбов

бы вас дождался, — Кузьма шмыгнул носом. — Но их высокоблагородие сейчас, как на службе появятся, так первым делом спросят, где Кузьма. Тут же окажется, что ехать куда-нибудь надобно. Уже ведь, поди, и до градоправителя слух докатился. Вы ж гляньте, какой дымище валит!

Дым над территорией завода действительно поднимался. Но, насколько я мог понять, очаги уже потушили. За воротами стояли пожарные машины, однако особой суеты не наблюдалось.

Я предъявил на проходной удостоверение. Степенный охранник записал мои данные в журнал и рассказал, как пройти к нужному корпусу. Из его объяснений я понял, что взрыв произошел в «нарезном» цеху — том, где находились станки, обрабатывающие стволы винтового оружия.

— Благо, хоть не в патронном, — сказал охранник. И перекрестился — должно быть, не первый раз за сегодняшний день.

Я, обходя толпящихся в заводском дворе рабочих, пробился к корпусу.

Прямо на широком крыльце люди в белых халатах накладывали обожжённым повязки. Тяжелораненых увезли кареты скорой помощи, подход к крыльцу охраняли двое городовых, чтобы не лезли любопытные.

— Стойте, — попытался остановить меня парень моих лет в полицейской форме. — Дальше нельзя.

— Им можно, — скользнув взглядом по моему мундиру, сказал второй городовой, постарше. — Их благородие Государева Коллегия пожаловали. Документик позволите, господин хороший?

Я протянул удостоверение. Городовой прочитал по складам фамилию, взглянул на фотографию и вернул документ мне.

— Проходьте. Ежели чего, тама внутри господин унтер-офицер, дознанию проводят.

— А директор завода там?

— Посылали за ними, нету их в городе. Прислуга сказала, об эту пору оне с супругою завсегда на воды ездят, в заграницу. Но какой-то тип из конторы прискакал, раньше нас ещё. И господин инженер тоже там.

— Ясно. Спасибо.

Я прошёл в корпус. Бывать на таких серьёзных предприятиях до сих пор не доводилось, так что по сторонам смотрел с интересом.

Длинное двухэтажное здание, между этажами — лестницы и открытые лифтовые платформы. Одна рухнула, вон обломки валяются. Вторая, находящаяся у выхода, вроде цела. На первом этаже — два ряда станков, с двух сторон широкого прохода.

Станки представляли собой, насколько я понял, не самые сложные устройства. То ли дело — паровая машина, заставляющая их работать! Вот на машину в работе я бы посмотрел. Она стояла в дальнем конце цеха и приводила в действие станки на обоих этажах.

Взрывом не только разнесло машину и повредило станки, рухнула ещё и изрядная часть перекрытия между этажами. Во всем корпусе вылетели стекла, обрушилась торцевая стена — за грудой того, что осталось от машины, просматривалось голубое небо. Металлические обломки деталей машины разлетелись на десятки метров.

Я задумчиво посмотрел на острый осколок чего-то, торчащий из дощатого пола, и содрогнулся. Угодил бы такой человеку в голову — вряд ли помогли бы лекари. Доски пола были влажными, как и всё вокруг, пахло сыростью и почему-то гарью. Хотя, теоретически, паровая машина — это ведь пар. Видимо, из-за слишком высокой температуры вспыхнуло что-то горючее. Хорошо хоть, потушили. И на другие корпуса огонь не перекинулся… Н-да.

Возле уцелевших станков я увидел группу людей. Двое — в замасленных рабочих спецовках, у одного забинтована левая рука, у другого голова. Упитанный господин с погонами унтер-офицера, сидя на низком табурете, держал на коленях кожаный планшет и разговаривал с рабочими. Рядом стояли двое прилично одетых людей в штатском. Меня пока никто не замечал, все были слишком увлечены беседой.

«Подойди аккуратно, вдоль стены, — посоветовал Захребетник. — Пока не заметили, послушай, о чём говорят. В таких делах — сперва смотри чужие карты, свои успеешь».

Я сместился к стене. Подошёл, стараясь держаться так, чтобы не видно было за станками.

— … стало быть, на смену вы заступили в шесть утра, — глядя на рабочих, говорил унтер. — А в девять часов произошел взрыв. Так?

— Истинно так, ваше благородие. Часы — они вона там, над дверьми висели, — рабочий махнул рукой в сторону входа. — В девять часов — это когда короткая стрелка ровно влево кажет, а длинная — ровно вверх, нашему этажу дозволено на перекур выйти, часы дребезжат. Хотя мы уж и без дребезжания знаем, что время настаёт, на длинную стрелку поглядываем. И вот, стало быть, оставалось ей чуть-чуть, и тут оно как бахнет!

Второй рабочий поддержал товарища энергичными кивками.

— Было без десяти минут девять, — сказал господин в светлом полотняном костюме, с тщательно причёсанными волосами и аккуратными усиками. — Я находился у себя в кабинете, посмотрел на часы.

— Благодарю, господин инженер, — унтер что-то записал в блокнот. — А вы всегда так рано на службу приходите?

— Я прихожу в семь часов. Рабочие сменяются в шесть, заступает дневная смена. К семи часам наладчики обходят цеха, о результатах осмотра докладывают мастерам. В семь тридцать я провожу совещание. Если люди при обходе замечают какие-то неполадки, сообщают мне.

— И это у вас каждый день так?

— Разумеется.

— И сегодня вам ни о каких неполадках не сообщали?

— Именно. Как говорится, ничто не предвещало.

— Ну, ка-ак же — не предвещало, уважаемый Евгений Германович, — вмешался второй прилично одетый господин. Лет сорока, в дорогом костюме и с драгоценной заколкой в галстуке, но слегка помятый — этот подниматься ни свет ни заря явно не привык. — Не может такого быть, чтобы вовсе уж ничего! Верно говорю, господин городовой? — он со значением посмотрел на унтера.

— Верно, верно, ваше благородие, — покивал тот. — А вы, господин управляющий, обычно к которому часу приходите?

— Когда как. Иной раз возникают неотложные дела.

— Нынче, я так понимаю, вас с постели подняли?

— Какое это имеет значение? — возмутился управляющий. — Главное, что по первому же поступившему сигналу я прибыл без промедлений! Так и запишите. И вот ещё что. — Управляющий повернулся к рабочим. Ткнул пальцем в того, что рассказывал про часы. — Как тебя, напомни?

— Федот, ваше благородие.

— Да. Федот! Скажи, любезный — перед тем, как машина взорвалась, ты не заметил ничего необычного?

— Необычного? Это как?

— Ну, такого. Странного. Может, там, искры из машины сыпались? Или молнии над ней сверкали?

— Не было ничего такого, — удивился Федот.

— А ты? — управляющий с надеждой взглянул на второго.

Тот помотал головой.

— А где вы стояли? Где ваши станки?

— Вона, — Федот махнул рукой в дальний