Напарник обмену и возврату не подлежит - Лена Тулинова

– А что, если подстрелят? – забеспокоился Чезаре.

– Чем сильнее Де Ритта будут пытаться убрать Орнеллу, тем яростнее я буду под них копать, – сказала Ферра тихо и зло.

Несмотря на шум, стажёр Котёнок отлично расслышал и немного отодвинулся от Эрманики.

Впрочем, Де Ритта не пытались. Ферра чуть позже заметила в толпе Франческо. Нельзя было не оценить прекрасно сидящий смокинг, алую рубашку, чёрную с золотом бабочку. Широкие брюки, лакированные туфли с гамашами в стиле двадцатых годов, всё было идеально подобрано. Тем не менее лоск Чикко казался дешёвым. С ним был всего один доберман и ни одного мопса. Ферра держала Франческо Де Ритта в поле зрения до того момента, как в зале погас свет.

Кино началось не с перестрелки, а с нежной сцены поцелуя в открытом авто. Затем темп начал нарастать вплоть до драки и тяжёлого ранения девушки героя. Она с трудом дышала и неустанно признавалась Акуле в любви, а затем было лицо Эрмеса Бруно крупным планом, тревожные проблески огней полицейских и медицинских машин и музыка.

Песня, которую Эрманика несколько раз уже слышала по радио, медленное танго с припевом «Будешь в раю – позвони мне!» Было понятно, что сейчас знаменитый сыщик Акула поднимется с колен и отправится мстить за погибшую подругу. В предыдущих фильмах об этом герое было что-то похожее, и всякий раз публика замирала от восторга в огненных сценах с перестрелками, взрывами и гибелью всех врагов.

– Мне надо выйти, – шепнул Ферре на ухо Чезаре.

Она раздражённо отмахнулась от него, словно от мухи. Песня внезапно разбередила душу. Хотелось вернуться в тот же момент фильма, где послышались первые аккорды и пропеть хотя бы припев по памяти.

Едва стажёр пропал в темноте, как на его месте как по команде появился посторонний мужчина. От него пахло одеколоном, и Ферра безошибочно распознала этот аромат. Доберман…

– Место занято, – сказала она резко, хоть и тихо.

– Неважно, – ответил мужчина шёпотом. – Он вряд ли придёт.

Ферра приподнялась в кресле, и доберман резко надавил на её плечо.

– Сидеть. Капо приказал не трогать тебя… пока что. Просто не рыпайся, Фея.

Под всполохи и грохот с экрана пара выстрелов в зале, казалось бы, могла остаться незамеченной. Выстрелы, один практически перекрыл другой, звучали даже не настолько эффектно, как в кино, куда тише и суше. Но от первого ряда вверх сначала медленно, а затем всё быстрее пошла человеческая волна. В зале включили свет, крики, скрип кресел, топот ног звучали по нарастающей. Зрители сначала повскакивали с мест, а теперь устремились к четырём выходам. Два нижних они успешно закупорили и поспешили к верхним.

– Не рыпайся, – повторил доберман.

Ферра не могла сидеть просто так. Рыпаться она не стала, просто шевельнула пальцами, переводя маг-ортезы на максимальное усиление. Небрежный жест – и добермана скрутило. Руки его оказались плотно прижаты к телу, голову пригнуло к коленям. Замкнув магический кокон и не заботясь о том, что человеку будет трудно не то что пошевелиться, но и дышать, Ферра побежала вниз прямо через ряды. Чем ниже, тем сильнее была волна и тем труднее было идти против неё! Люди толкали Эрманику, чуть не сбивали с ног. Уже у самой двери нижнего выхода она увидела спокойно стоявшего Чикко Де Ритта. На экране, выцветшие в ярком свете, передвигались актеры, там всё ещё шёл фильм, а прямо под ним лежало тело.

Но люди столпились не возле него, они кучкой скопились возле кого-то на переднем ряду. Ферра растолкала всех, походя заметив, что среди зевак ей попался под руку и сам Эрмес. Затем увидела его дочку в нарядном светлом платье-трапеции. На платье были следы крови, девушка рыдала – но, по-видимому, была цела. А на сиденье обнаружился по-настоящему раненый.

Ферра нетерпеливо сдёрнула правый маг-ортез, невзирая на то, что усилители суставов не желали расставаться с тонкими слабыми косточками и цеплялись миниатюрными крючками за кожу. Потом будут кровавые точки по всей руке… Но это были пустяки. Эрманика приложила обнажённую руку к холодному влажному лбу стажёра.

– Котёнок!

– Детектив, – улыбнулся паренёк. – Да не плачьте вы. Я ещё… живой.

– Он прикрыл меня и выстрелил, – сказала Орнелла, по-детски вытирая слёзы на лице.

– Эрмес, пусть ваши люди её уведут, – Ферра выпрямилась и огляделась, почти сразу встретившись глазами с волчьим взглядом Чикко.

Он задержал взгляд, криво усмехнулся и вышел – выход уже был почти свободен, все, кто хотел, спасся бегством. В двери кинозала входила полиция. Чикко даже столкнулся с кем-то плечом. Но не остановился. Кто посмел бы его задержать?

***

Эрманика подошла к шефу Солто уже после того, как героя дня увезли в больницу. Стая голодных журналистов разделилась на два косяка: один помчался за машиной медиков, другой принялся кружить вокруг Эрмеса Бруно и его дочери.

– В машину, – приказал актёру и Орнелле Солто.

– И куда? – коротко спросил Эрмес, когда, мигая и тревожно взрёвывая сиреной, служебный автомобиль шефа отчалил от кинотеатра.

– В аэропорт, пока шумиха не утихла, – резко сказала Ферра.

– Исключено, – взвился актёр, – у меня съёмки.

– Орнелла летит к матери. Если не боитесь остаться – летит одна, – сказала Ферра.

– Орнелла пусть летит хоть к чертям! – замахал руками Эрмес. – Но я больше всего боюсь, что фильм не состоится. Эта премьера вышла громкой, не то что тухлый предпоказ. Со стрельбой в конце премьера заслуживает звания лучшего шоу страны! Если новое кино не будет таким же взрывным…

– Теперь вы понимаете, почему я его ненавижу? – всхлипнула Орнелла на плече Ферры, так как обе женщины сидели на заднем сиденье шефской машины.

Эрманика неловко отодвинулась и подсунула девушке подушку, лежавшую наверху сиденья.

– Отцов не выбирают, – сказала она. – Впрочем, и матерей. Я бы спрятала вас у Лауры… Но там вас найдут, Орнелла.

– Но покидать страну незаконно, – сказал Солто, не отрывая взгляда от ночной дороги.

– Незаконно, – кивнула Ферра. – Но кто сказал, что она на самом деле покидает Ремию? Ваших полномочий, шеф, достаточно, чтобы проводить Орнеллу на ближайший рейс до Московии. Мы для вида даже подождём, пока