Капкан для Медведя - Лана Пиратова

сурово рявкает мне хмурая женщина, пристально оглядывая меня из-под очков.

— Как нет? Она здесь живет. Я знаю. Вы, наверное, новенькая? Не знаете пока еще?

— Чего это? Я тут два года сижу. Нету Пчелкиной. Улетела, — и хмыкает.

— Куда? — у меня все опускается внутри от осознания, что она ведь не шутит.

— А я откуда знаю? Вылетела из университета и съехала с общежития. Все по закону. Здеся только студенты жить могут.

— Да как вылетела-то? Что вы несете? — кулаками упираюсь в стол и строго смотрю на нее. Букет ложится тут же.

— Но-но! — строго произносит она. — Ты это, не хулигань тут! А то я быстро охрану позову!

— Хорошо. Вы можете просто объяснить, где Юля?

— Милай, я тебе и поясняю. Не знаю, — и кладет руку на грудь. — Ну, съехала. Правда. Сегодня в обед и уехала. С вещами. Попрощалась. Мне, вот, книжки оставила свои. Во! — и она рукой показывается на стопку книг.

Я выпрямляюсь и опускаю взгляд. Думаю.

Что же там произошло?

Неужели ее и правда исключили? Да ну нет. Не может быть. Ошибка же!

Разворачиваюсь и иду на выход. Завтра с утра надо ехать в университет все выяснять.

— Милай! — зовет меня комендант и я оборачиваюсь. — Букет забыл.

— Это вам, — тихо отвечаю и ухожу.

Опять звонит телефон.

— Денчик, ты едешь?

Мама.

Обещал ведь.

— Да, мам, уже еду.

— Хорошо! А то мы же ждем! Ну, давай, сынок, не задерживайся. У нас для тебя сюрприз!

Еще один сюрприз. Не многовато ли их в моей жизни?

И даже представить не могу себе, что, сука, за сюрприз меня там ожидает!

37. Денис

— Ох, сынок, что-то ты бледный какой-то, — вздыхает мама, обнимая и целуя меня. — У тебя ничего не болит?

— Все в порядке, мам, — отвечаю сухо. — Устал просто на работе. И голодный.

— Вот! — мама поднимает указательный палец. — А все потому, что некому о тебе позаботиться! Ох, Денчик, ведь тридцать лет уже, — смотрит укоризненно и одновременно жалостливо. Кажется, я начинаю догадываться, к чему это все. — Была бы жена, и домой бы торопился. А там ужин. А там тепло. Конечно, когда один, и домой возвращаться не хочется.

— Да почему это? — хмурюсь я. — Я люблю свою квартиру. И возвращаюсь туда с удовольствием. А скоро вообще в дом перееду. Все у меня нормально, мам.

— А жена все же нужна, — смотрит строго. — Хватит по девкам таскаться. Нагулялся.

Пиздец, блин. Мне, вот, только этого не хватает сейчас. Самое время.

— Ну, хорошо, — соглашаюсь с улыбкой. — Но, пока ее нет-то, покормишь? Есть хочу, мам! И выпить. Отец здесь?

— Да-да, Денис, проходи, — мама обнимает меня за плечи и толкает в комнату. — Он уже за столом. С Верой.

Резко оборачиваюсь и смотрю на маму.

— С кем?

— С Верой, — улыбается в ответ. — Вы же знакомы. Дочка Станислава Георгиевича. Хорошая девушка. И с образованием, и семья приличная. Красавица! И уж как о тебе говорит, — и взглядом показывает мне всю глубину слов Веры обо мне. — Нравишься ты ей, Денчик. Очень нравишься. Это сразу заметно.

— Зачем она здесь? — спрашиваю раздраженно.

— Ну, зашла по пути, — мама отводит взгляд.

— По пути? Она живет в центре Москвы, а вы — в Подмосковье, мам. Шла-шла и оказалась здесь? Мам, мне не нравится Вера. Я не хочу ее в жены. Я вообще жениться не хочу.

— Ты меня совсем не бережешь, — вздыхает мама и прикладывает руку ко лбу. Прикрывает глаза.

— Мам? Ты чего?

— Плохо мне, Денис.

— Что? Врача вызвать?

— Тут врач не поможет, — опять вздыхает и проникновенно смотрит на меня. — Ты же даже не узнал ее.

Ясно.

— Мам, мы вообще-то работали вместе, — усмехаюсь. — Почти месяц.

— Ну, это не то. На работе человек другой. Ну, пообщайся с ней. Денчик, — гладит меня по руке, — никто же тебя насильно не женит. Но вдруг…

Смотрю на нее и тяжело выдыхаю.

Не могу отказать маме. К тому же, есть и правда охота. Я ведь рассчитывал, что с Пчелкой в ресторан поеду. А тут такое… А мама, наверняка, приготовила много вкусного. От запахов, вон, уже голова кружится.

Да и что мне Вера? Ну, посижу с ней. Поем и домой по-быстрому. А завтра с утра Пчелку искать.

Понимаю, что не могу ее отпустить. Как будто что-то недоделанное осталось. А я не люблю так.

Поэтому целую маму и мы идем в гостиную.

За столом и правда уже сидят отец и Вера с Георгичем. Я здороваюсь с мужчинами, обнимаю отца и приветствую Веру.

— Садись, сынок, — мама любезно отодвигает мне стул рядом с Верой.

Та улыбается так, что, мне кажется, я все ее зубы вижу. А я не обращаю внимания.

Отец с Георгичем что-то обсуждают.

— Давай, я наложу тебе, Денис, — Вера без спроса уже взяла мою тарелку. — Ирина Матвеевна сказала, что ты вот этот салат любишь. «Морской», кажется?

И, опять не дожидаясь от меня ответа, шлепает мне на тарелку две столовые ложки салата.

— Спасибо, хватит, — благодарю и принимаю тарелку.

Салат этот я и правда люблю, но сейчас поедание его под пристальным взглядом Веры не доставляет удовольствия.

— Вот, возьми, — тянет мне салфетку.

Удивленно смотрю на нее.

— Ты испачкался. Вот здесь, — и сама вытирает мне уголок губ.

Забираю у нее салфетку. Сам справлюсь. И замечаю довольную улыбку на лице мамы.

— А как тебе мое новое платье, Денис? — опять слышу Веру.

Быстро оглядываю ее.

— Ничего так.

— Голубое. Мне кажется, этот цвет идет мне. Как думаешь?

— Хм, ты это поняла после того случая на стройке? — не могу сдержаться, вспоминая, как эта мелкая пакостница Пчелка окатила Веру голубой краской. А еще и ботинки мои.

Ух, сучка маленькая. А ведь так и не отработала мне их. Ммммм. Надо найти ее.

Поднимаю взгляд на Веру. Сидит, надувшись. Обиделась? За то хоть, может, поесть спокойно даст.

Салат мой любимый. Вкусный. Только мне кажется, или…

— Мам, а ты салат сама делала? — спрашиваю я.

— А что такое? Ну, почти сама, Денис, — улыбается мама. — У меня помощница была.

— Из агентства? Она продукты проверила?

— Не из агентства.

— Денис, — грохочет голос отца.

Поворачиваюсь к нему.

— Мне Леонид звонил, — говорит он. — Ты решил бассейн в доме делать?

— Ну да, — киваю. — Раз есть дом, почему бы и бассейн не сделать?

— Все правильно. Бассейн нужен. Если не для тебя, то для детей. Для гостей.

Детей?

Ничего не отвечаю и молча доедаю салат.

Потом мы обсуждаем рабочие вопросы с отцом и Георгичем. Вера сидит