Вернуть Боярство 14 - Максим Мамаев

ты тогда тоже был лишь Мастером, — напомнила она. — И насколько я помню, у нас осталось незаконченное дело…

Глава 9

Я невольно ощутил, как в крови вскипел азарт. Она права — у нас остался незакрытый вопрос. Я не испытывал к ней ни злобы, ни ненависти, нет, дело было в другом — я по природе своей в первую очередь боевой маг, а это накладывает определенные черты, привычки и образ мышления. А уж учитывая то, что я уже слишком давно привык считать себя лучшим среди всех, кто одного со мной ранга…

— Я пришла с миром, дабы помочь, — легко прочла она мои мысли и подняла ладони в примиряющем жесте. — Надеюсь, ты не таишь злобы на меня и мой народ?

— Нет, разумеется нет, — покачал я головой, подавив эмоции. — Но увидеть нолдийцев в этих краях я не ожидал.

Её спутник капюшона не носил… Как, впрочем, и сама нолдийка — то, что казалось балахоном, накинутым на голову, оказалось не более чем иллюзией, призванной скрыть необычные черты лица и рога. И если у женщины на голове красовалось четыре рога, символизирующих ранг Архимага, то у её спутника рогов было сразу пять. Со слов Феркии, пятирогие являлись почти вершиной магической иерархии их мира — выше были обладатели шести, но среди тех, кто уцелел и провел остатки своего народа сквозь Разлом, таких не осталось. А ещё они, эти пятирогие, по слухам в среднем значительно сильнее своих коллег восьмого ранга в этом мире. Насколько эти слухи правдивы судить было сложно, в действии я их не видел, а стоящий передо мной нолдиец тщательно маскировал свою ауру.

— Вы знакомы с Илнэсс? — слегка удивился он.

— Не то, что бы знакомы — просто ещё во время войны с вашим народом мы с ней однажды столкнулись в бою, — пояснил я. — И меня, признаться, впечатлила её сила. В тот день мы не сумели определить победителя и проигравшего, а подобное со мной случается нечасто.

— А я вас тоже припоминаю, — слегка прищурился он. — В день, когда Павел Александрович объявлял о заключении мира, на балу в его дворце. Вы тогда сражались на дуэли, против какого-то Старшего Магистра, сам будучи Младшим. Впечатляющая победа, признаю. Не ожидал, что целью нашего путешествия окажетесь именно вы, но сейчас я вижу то, чего не сумел разглядеть прежде… Живущий повторно, перерожденный, сохранивший богатство памяти и собственную личность — редчайший феномен… Для меня честь познакомиться с тобой.

Через пару минут, когда неожиданным гостям представили Петра и, представив их самих как Ройдо Ургата и Илнэс Иссарион, усадили на удобные кресла, генерал-аншеф без обиняков заявил:

— Вы просили о разговоре с Аристархом Николаевичем, уважаемые, и вот он, перед вами.

— Мне все же хотелось бы, что бы предстоящая беседа была приватной, — ответила нолдийка.

— Вы же понимаете, что мы не можем этого позволить, сударыня? — нахмурился Смелов. — Нам необходимо знать всё, ибо на нас огромная ответственность.

— Господа, при всем уважении к вам — но разве вам недостаточно того, что мы не первый месяц сражаемся за Российскую Империю? Причем на двух фронтах — одна из наших крупнейших летучих крепостей, с весьма внушительным гарнизоном, участвует в походе на Сахалин, а основная масса наших войск и лучшие боевые маги бьются за Александровскую Губернию под знаменами Павла Александровича. И вот теперь я прибыл, дабы оказать вам поддержку — и вы отвечаете нам подобным образом?

— Вы сами изначально согласились на это условие, милейший, — парировал Глава Великого Рода Смеловых. — А сейчас, почему-то, резко передумали. Это несколько подозрительно, не находите?

Мгновенный обмен телепатическими сообщениями между парочкой — и хмурый, явно недовольный проявленной троицей Магов Заклятий крайней степенью неучтивости рогатый чародей, поджав губы, ответил:

— Что ж, наше дело слишком важно, в первую очередь для вас самих, что бы обращать внимание на вашу грубость… Аристарх Николаевич, держите!

Небрежное движение кистью — и прямо мне в руки летит каменный куб серого цвета. Поймав предмет и повертев его в руках, я вижу на его идеально отполированной поверхности странные символы, значения которых мне неведомы даже приблизительно. В первые мгновения я не понимаю, что именно держу в руках — привычные способы распознавания не дают никакого результата, но затем…

— Ты понял, что это? — поинтересовался Старик, не скрывая жадного интереса.

— О да… — прошептал я с благоговением. — Ещё как понял…

То, что угодило мне руки, обычному магу могло бы действительно показаться обычной, пусть и слегка диковинной игрушкой — но я не был «обычным магом», я был бывшим Великим. Простым магическим восприятием, даже таким мощным, как у меня, ощутить и понять силу этого необычного сокровища ни у кого бы не вышло. Даже специальные чары, предназначенные для познания и изучения объектов, были здесь бессильны. Но мне ничего подобного и не требовалось — у меня был иной, единственно верный способ. А именно — моя громадная, неестественно мощная и развитая по меркам этого мира Духовная Мощь, которая, собственно, и соприкоснулась с заложенными в предмет чарами.

Я не встречал ничего подобного нигде и никогда, но предназначение предмета стало для меня понятным сразу. Как и тот факт, что создатель сего предмета был не просто не из этого мира — это был не человек. Впрочем, это как раз-таки было очевидно изначально, учитывая личность принесших мне этот дар…

Системы чар и законы, по которым они действовали, были мне совершенно незнакомы — ни в предыдущей, ни в нынешней жизни я с подобным не сталкивался. Это были чары действительно Высшей Магии, такой, что я даже на пике своих возможностей не постыдился бы поучиться у мастера, что был способен на подобный уровень искусства. Нолдийская цивилизация действительно ушла намного дальше в познании магии, нежели человеческая… Страшно представить, какой бы исход ждал этот мир, прибудь нолдийцы не горсткой беглецов, спасающимся от катастрофы, а полновесной армией вторжения — боюсь, этот мир вполне бы мог пасть к их ногам. Даже, пожалуй, хорошо, что их родной мир пал… Хорошо для людей, разумеется.

— Эта вещь позволит мне на короткое время вернуть себе свою истинную силу, — пояснил я. — Ненадолго, на несколько часов, максимум — на двенадцать. Не всю силу, конечно, но около семидесяти процентов максимум — чем