Возвращение домой - Светлана Шахова

Полина сама позвала. Только вот теперь непонятно зачем. Вообще не надо было туда ходить.

– Ну всё, давай, до завтра, – Петя махнул рукой уже у подъезда. Полина переминалась с ноги на ногу.

– Давай Полин, – хмуро сказал Данила. Старшеклассница вяло кивнула с кислым лицом.

– Пока, – сказала Лера.

– Малолеток с собой больше не таскай. И проследи, чтоб эта не трепалась, – он развернулся и ушёл вслед за Петей.

– Не будет, – сказала Полина ему в спину. Лера покраснела, в глазах защипало – офигеть вообще, он попутал так хамить. Вдвоём они молча поднялись на четвёртый этаж, Полина постучала в дверь, мама открыла.

– Привет девочки, что, как погуляли? – мама улыбнулась.

– Здрасьте, тёть Лен, нормально, – глядя исподлобья пробубнила Полина и ушла.

Мама закрыла дверь.

– А чего это вы? Поругались что ли?

– Да так. Норм. Сделай чаю, пожалуйста.

– Ты замёрзла? Вон синяя вся… – мамин голос стал тише, она ушла на кухню. Лера переоделась в домашнее, вымыла руки, залезла на кровать в своей комнате и почти успокоилась. Дома привычно и уютно. Мама чай сейчас принесёт.

Лера воткнула в уши капельки и переключила звук со смартфона на планшет. Так, «Учитель Ким, доктор-романтик 2», «Хроники Асдаля» или «Остров»? Нет, точно не «Остров», на сегодня с неё достаточно всякой жути. Ещё придурки эти… Нафиг, нужно что-то полайтовее, чтоб не грузило. Пуш-уведомление любезно сообщило о выходе нового ролика на канале Мити Кытоники.

«Привет-привет, лисятки и лисички, с вами я, Митя, и наша еженедельная подборка лютой пятничной кринжатинки. Про лайки и подписки напоминать не буду, сами всё помните, правда? Итак, погнали. Вадик Хоста-Рика слил Милу Давыдову прямо посреди стрима из Крокус Сити…»

Мама принесла чай, печенье и пару бананов.

– Кушай, солнышко.

– Спасибо, – Лера кивнула и уставилась обратно в планшет.

Митя разливался об унижениях, доставшихся Давыдовой, осуждал Вадика. От осознания того, что не её одну оскорбили, а обидчика – и вовсе раскритиковали, Лере стало куда как легче. И не важно, что до этого дня она понятия не имела, кто такие Вадик Хоста-Рика, Мила Давыдова и что такое Крокус Сити.

Чай был вкусный, с чабрецом и сахаром. Митя перешел сначала к обзору дурацкого клипа на кавер какой-то старой песни, потом к очередному провокационному высказыванию популярного психолога. На Леру, которую уже порядком разморило в тепле, вдруг накатила неясная тревога. Она прислушалась к прыгающей речи любимого блогера. На фоне раздавался глухой повторяющийся звук, как будто при монтаже в ролик попал кусок записи трека со сбитым ритмическим рисунком.

– Лерочка, – мама зашла в комнату, – ты же не спишь ещё? Зубы не забудь перед сном почистить.

Лера сначала раздражённо закатила глаза, а потом с внезапно пришедшим облегчением выдернула наушники.

– Мам, я не маленькая. И умоюсь, и с зубами разберусь.

– Молодец, – мама села на край кровати и погладила Леру по голове. – Слушай, тут в родительском чате все на ушах, ищут какую-то Катю из одиннадцатого класса. Тебе случайно ничего Полина про неё не говорила?

У Леры вспотели ладони. Она же была уверена, что её никто и никогда не спросит о том, куда делась Катя Гнилорыбова.

***

Полина подошла к Лере, по дороге из школы домой.

– Привет, слушай, мы на заброшку собираемся, – Полина растянула губы, продемонстрировав блестящий стразик и полоску розового блеска на зубах, – пойдёшь с нами?

– Привет? Когда? – Лера хотела ответить спокойно, но голос от волнения всё равно прозвучал неестественно высоко.

– Сейчас домой, форму  переоденем, и парни за нами зайдут, – Полина улыбнулась ещё шире.

– А надолго? Меня мама надолго не отпустит, – Лера злилась на саму себя. Ей хотелось выглядеть взрослой, а говорила она, как маленькая девочка.

– Не переживай, – совершенно слащаво ответила Полина и взяла Леру под локоть, – я тебя у тёти Лены отпрошу.

– Хорошо, – кивнула Лера.

– Давай, я за тобой зайду минут через двадцать.

Лера сунула ключ в дверной замок, услышала знакомый с раннего детства скрип, два щелчка. Дверь открылась. Лера влетела в квартиру, подвесила куртку поверх маминого зеленого пальто. Скинула рюкзак и ботинки, прошмыгнула к себе в комнату. С кухни раздвались звуки шкварчащих на сковородке котлет и голос, до скрежета фальшиво выводивший что-то из старого русского рока: мама опять готовила в наушниках. Лера терпеть не могла старый русский рок, а мама – мамбл-рэп, поэтому музыка из колонок в квартире была под негласным запретом.

Лера распахнула гардероб и зависла: все джинсы и другая «не форменная» одежда была в стирке. Она встала на цыпочки и подцепила с верхней полки лавандовую юбку из фатина, которая неплохо смотрелась с чёрным бомбером. Пение смолкло. Мама ответила на звонок, звонила Полина.

– Лерочка, ты идёшь гулять? А уроки на завтра ты все сделала? – мама заглянула в комнату, когда Лера уже натянула колготки.

– Ага, вчера ещё.

– Только не поздно, хорошо? Ты обедала? Я котлеток пожарила. Будь на телефоне, Полина сказала, за тобой присмотрит, никуда от неё не уходи.

– В школе поела, ага. К девяти буду, мам.

Лера быстро начесала корни волос, чтобы они казались пышней, намазала губы гигиеничкой с шиммером, положила в сумочку ключи, телефон и карточки, вышла из дома.

      Перед подъездом было пусто, поэтому Лера села на лавочку. Достала смартфон, раздумывая, написать Полине в телегу или нет. Стрёмно было навязываться, как это делала Маринка, но руки сами тянулись к мессенджеру.

– О, ты уже тут. Пойдём. – внезапно появившаяся Полина потянула со скамейки.

– А ты говорила, за нами Петя с Данилой зайдут.

– Мы сами зайдём кое за кем. Петя с Данилой там уже.

Они шли минут пятнадцать. Полина пару раз спросила Леру о том, как у неё дела в школе, но старшеклассница слушала рассеянно и невнимательно. Они остановились у дома на улице Дружбы, в барачном районе, готовящемся под снос.

Петька, высокий, с короткой стрижкой, стучал в пыльное стекло на первом этаже покосившегося дома. Рукава его чёрного худи, с белой надписью «за деньги да», были закатаны до локтей, открывая жилистые предплечья.

– Чё так долго? – спросил Данила и сплюнул на землю. Он стоял, облокотившись на бетонный забор, его лицо было наполовину скрыто мантией, расписанной каллиграфией под Покраса-Лампаса.

– Эт чё за паль? – Полина брезгливо потрясла его за плечо.

– Так мы на больничку пойдём, чё я, дурак по такому говну в нормальном шмоте лазить?

– Тихо вы, – шикнул Петя, – Кать! Кать!

В мутном стекле возник абрис бледного лица.

– Кать! Кать! – Петя, чтобы не производить лишнего шума, надсадно шипел.

      Заскрипела рассохшаяся рама, окно задёргалось и