Наемник - Марго Харт

этом парне Веласкес сразу же напряглась. Заставлять подругу оборвать общение с Мануэлем только лишь из-за вчерашнего случая — наверняка недостаточно весомый повод, и Селия не будет этого делать, пока не поговорит с Дамианом. Но и чувство, будто девушка должна предостеречь небезразличного ей человека, также присутствовало.

— Мы пересеклись с ним вчера на мероприятии и немного повздорили. Он пришел с Дамианом, — Веласкес пожала плечами, укрывая подробности перепалки.

— Что они там забыли? И… Что?! Повздорили? — взвинтилась Роза, оторвавшись от экрана.

— Немного. У меня сложилось о нем не самое приятное впечатление.

— Что произошло?

— Не будем этом, Рози. Просто недопонимание. У меня хорошее настроение, не хочу его портить.

— Ничего такого не замечала за ним, — не унималась Гирадез. — С ним весело и беззаботно. То, что мне сейчас нужно, чтобы не скатиться в депрессию.

Подруга словно попыталась изменить мнение Селии насчет парня, с чем та спорить не стала.

— Это твоя жизнь, Роз, и, как и всегда, я поддержу твой выбор. Делай то, что нравится тебе. Но не забывай включать голову.

И тут до Веласкес дошло, насколько глупо звучали эти слова из ее уст. Вчера она едва ли не переспала с Бланко в туалете во время мероприятия, которое посетили множество высокопоставленных людей, и то, как девушка с наемником сдержались — уже было чудом. Селия до сих пор помнила, как наэлектризованный воздух подпитывал их, подталкивая друг к другу непозволительно близко, и распалял до критической отметки. Жарко, страстно и чувственно.

Веласкес после этого уж точно не имела права учить Розу жизни.

— Ладно, голову тоже можешь не включать, если не хочешь, — хохотнула Селия, на что подруга закатила глаза. — Я в душ.

— Мне как раз уже пора. Хорошего дня, bonita! — Гирадез чмокнула девушку в щеку и, окрыленная, поспешила в коридор.

Прохладный душ подействовал бодряще, а теплый — расслабляюще. Душевая кабина заполнилась паром, пока Веласкес смывала с себя остатки пены. В голову закралась сомнительная мысль, что все было не так уж и плохо, но предчувствие чего-то нехорошего не отпускало.

Обмотав голову махровым полотенцем и вновь накинув халат на голое тело, девушка вышла из ванной комнаты, как в дверь позвонили. Она заглянула в дверной глазок и улыбнулась, отворяя дверь.

— На этот раз ты решил зайти в квартиру традиционным способом? — подтрунила девушка, когда Дамиан переступил порог.

— Обстоятельства изменились. Да и ты не против, как я посмотрю, — хитрый огонек отразился во взгляде парня, скользнувшем по ее телу, прикрытому лишь тонкой тканью халата.

Веласкес замахнулась на Бланко в попытке проучить, но тот среагировал и, перехватив руку девушки, развернул ее к себе спиной. Теплые губы игриво коснулись шеи, и тогда Селия блаженно мурлыкнула, поежившись от мурашек, пробивших все тело. Дамиан довольно улыбнулся.

— Вкусно пахнешь, — шепнул наемник, и рука его скользнула к девичьей талии, сминая шелковую материю, следом — к поясу.

— Нет-нет-нет, — скорее нехотя высвободилась Веласкес, поправляя халат. — Ты только пришел. К тому же, то, что у тебя в пакете, тоже очень вкусно пахнет. И я еще не пила кофе.

Дамиан недовольно цокнул языком, на что девушка рассмеялась, и какая-то по-своему нежная мужская улыбка вновь не заставила себя долго ждать.

Селия заварила две чашки кофе и выложила принесенные парнем сэндвичи с кусочками шоколадного торта на тарелки. Согревая руки напитком, Веласкес не могла оторвать глаз от наемника. Он сидел к ней боком, в темно-синей поло, заправленной в черные штаны; на руке, в которой Бланко держал кружку, как обычно красовались часы. Почувствовав на себе пристальный взгляд, Дамиан повернулся и теперь сидел лицом к девушке.

— Я не Каспер и не дружелюбное приведение, но ты смотришь так, будто все-таки видишь его.

— Хуже, — уточнила Веласкес. — Особенно после всего, что я видела.

— Селия, — наемник придвинулся к девушке и положил широкие ладони на ее скрещенные друг на друге колени. — Мы росли в разных мирах. То, что ты видела — часть моего, и если ты не готова…

— Я готова.

Бланко застыл. Его серьезный взгляд, словно предупреждающий, пронзал насквозь. Но удостоверившись, что Селия не колебалась, либо также умело скрывала переживания, Дамиан забрал из ее рук чашку и отставил на стол.

— Сначала я рос в детском доме. Потом долгое время меня держали в подвале. Там из меня регулярно выбивали дурь. Я бы, может, и был бы нормальным человеком, если бы мне показали другую жизнь, но что произошло, то уже произошло.

Кошмарные картины с участием парня пронеслись в голове Веласкес. Сердце сжалось от жути и растерянности.

— Долгое время я работал на одного человека, который и выдал задание убрать твоего отца. Но заказал его другой. Я давно подозревал, что мой бывший босс мутил что-то неладное, и не ошибся. Когда я заявил, что больше не буду на него работать, все и началось. В мире мафии — это норма: ты пытаешься уйти от дел — тебя пытаются убрать.

Девушка не знала, что говорить. Потому просто молчала и обдумывала каждое слово.

— Ты и представить себе не можешь, сколько уважаемых и примерных на первый взгляд людей замешаны в откровенном дерьме. Они готовы резать друг другу головы из-за денег и доброй дозы наркоты. Большинство мероприятий ты организовываешь для жадных до последнего грамма ублюдков.

— Ты ведь тоже это делаешь. Из-за денег, — отсутствующим голосом проронила Селия. — Сам ведь говорил.

Наемник помедлил.

— Делаю. В своем детстве и юношестве я нахлебался достаточно помоев, чтобы не продолжать в них жить.

— Сколько… Сколько раз ты это делал? Убивал.

— Много, Селия. Сбился со счету, если уж быть до конца откровенным.

Веласкес продолжала пребывать в прострации. Казалось, мировоззрение крутанулось на триста шестьдесят, стирая следом все то, что казалось правильным, адекватным, справедливым.

Где была справедливость, о которой все сетовали и которую всегда навязывали, когда дело коснулось ее отца? Когда дело коснулось Дамиана? Самой Селии, которая просто была лишь второстепенным, незаинтересованным в кровавых разборках лицом?

Нигде. До девушки наконец дошло, что за странное ощущение перемен преследовало ее все это время — разочарование. Острое, но необходимое, чтобы раскрыть глаза и увидеть реальность такой, какая она была на самом деле.

Селия не понимала, что сподвигло ее наклониться и, обхватив лицо наемника ладонями, запечатлеть на его губах поцелуй, полный горечи и отчаяния. Но Бланко не понравился трагичный подтекст, и парень тотчас подлетел со своего места. Его ладонь зарылась в еще влажные после душа волосы на макушке девушки, а сильная рука, беззастенчиво легшая на талию, прижала Веласкес к крепкому телу.