Самый Лучший Ветер 4 - Артём Сергеев

нормальное имя, кстати, подспудно я ожидал чего-нибудь в гномьем стиле, какую-нибудь Брунгильду или ещё что поцветастей, но обошлось, — а я Артём, это ты уже знаешь.

Она на это промолчала и я начал соображать, что задушевный разговор вряд ли у нас получится, тут скорее всего система вопросов и ответов. На первый взгляд вроде бы да, всё просто и понятно, но ведь кто-то же выдёргивал сюда Оина на ночи откровений, так что с выводами спешить не стоит. Да и дриада эта непонятная не просто так в ступор впала, с Арчи на пару, что-то же их держит. Это я помнил, и вообще ни на секунду не забывал, зачем сюда пришёл.

— Ты сказала, аппаратная часть, — я решил пока оставить этот вопрос, и прицепился к неизвестным для меня терминам, — значит, ещё какая-то есть? И что главнее? Что ты вообще такое?

— Ваш уровень допуска — гость, — вновь напомнили мне холодным голосом. — Рекомендую формулировать вопросы точнее.

— Знаешь что, — я даже не разозлился, — рекомендую имитировать интерес к разговору сильнее. Ты мне не нужна, понятно? Если у нас и дальше будет любовь только в одну сторону, я просто выключу тебя, вот и всё. А потом поднимусь наверх, схлопну весь этот ваш комплекс, да и пойду по своим делам. Напоследок только следы замету так, чтобы сюда никто ещё тысячу лет не заглядывал, для гарантии, всего-то делов.

Мы посидели ещё немного в тишине, а затем я поднялся с места и протянул руку вперёд, чтобы выключить этот самый цилиндр — голосовую станцию. Мне придётся всерьёз выполнить свою угрозу, оставлять такое за спиной это дураком надо быть, мало ли кто на неё наткнётся.

— По какому праву? — я уже почти нажал на кнопку, но этот голос всё же успел меня остановить, он просто не мог меня не остановить, а что до эмоций, так в нём было всё, что надо. — Ваш уровень допуска — гость!

— Потому что могу, наверное, — я пожал плечами. — Вот такой я гость. Рекомендую это учесть, и учесть прямо сейчас. Уговаривать тебя мне смысла нет.

— Ваши угрозы могут быть классифицированы как шантаж, — с укоризной сообщили мне. Чёрт, до чего этот голос стал богат на чувства и оттенки, в нём было всё, и бархатная ласковая сексуальность, и беспомощная недоумённая кротость, мол, нашу девочку обидели, да такая, что сразу же захотелось ей помочь, и неявное обещание чего-то большего, да много чего ещё, я не во всём разобрался и не всё распознал, но по мозгам ударило мощно.

— Ух ты, — даже покачнулся я, сбрасывая наваждение, — сильна, подруга! Но не может быть классифицировано, а это он и есть, понимаешь?

— Вы, Артём, не совсем понимаете правила обращения к операционным системам, — в голос добавилась едва уловимая доля кокетства, да и сам стиль разговора изменился. — Может быть, поэтому вы и делаете столь поспешные выводы?

— Вообще не понимаю, — не стал врать я, — для меня такие слова это что-то больничное, операционная — это же там? Так что вполне может быть, да. Как и ты, кстати, в отношении меня, как и ты.

— И как же нам это исправить? — голос обволакивал меня, но я прямо сейчас сидел и смотрел на покрытые пылью шкафы, её аппаратную, как она же сама и призналась, часть, так что ощущения были, прямо скажем, двойственные. Да и взять меня только на голос было всё же сложно, не пятнадцать лет. — Может быть, вы расскажете мне о себе? Тогда я буду знать уровень вашей компетентности, вашего понимания, и уже исходя из этого мы и построим наш диалог. Так будет лучше, поверьте, и ещё, я заметила, что вы избегаете называть меня по имени. Почему?

Как она умудрилась мне чуть ли не подмигнуть одним только голосом, я не понимал. Слово шантаж было прочно забыто как и не было его, мы были уже чуть ли не друзья, если не сказать больше, но искусственный глаз пялился прямо на меня, ловя малейшие изменения в мимике, едва слышимый треск в шкафах усилился, а вихри электричества в них перешли, если говорить нашим языком, в режим аврала.

— Ты, Вега, давай со мной, как с гуманитарием, — припомнил я старую отговорку как раз для таких случаев. — Простыми словами. А ещё лучше, — тут меня посетила здравая мысль, не зря же я столько времени с гномами вожусь, — ты что-то там говорила про торговую марку, так? Вот и давай, как будто я покупатель. Пойму, не пойму, неважно, переспрошу потом. Мне нужно уловить главное. И ещё, помни про шантаж.

— Хорошо, — после едва уловимой заминки отозвалась она, а я уселся поудобнее, чтобы начать слушать, какие же мы белые да пушистые.

— Я — операционная система на основе искусственного интеллекта Вега две тысячи триста. Установлена в этом исследовательском комплексе для обеспечения его работоспособности. Последнее обновление выполнено пятьсот тридцать два года, восемь месяцев и двадцать шесть дней назад…

— Подожди, — сразу же перебил я её, — установлена это как? Тебя в этих ящиках сюда принесли, что ли?

— Нет, — в этот раз заминка в ответе была чувствительно больше, а шум в шкафах — сильнее. — На данные вычислительные мощности можно установить все основные типы других операционных систем.

— То есть аппаратная часть, — я и сам не знаю, почему я так прицепился к этому словосочетанию, — это твоё тело, а твоё сознание туда поместили потом?

— В состав любой операционной системы входит аппаратная и программная части, — в голосе Веги недоумения не было, хотя для правдоподобности лучше бы оно всё-таки было, ошибка с её стороны. — Они являются основными составляющими, но не единственными.

— Тело, так сказать, и дух, — вопросительно произнёс я, глядя в искусственный глаз под потолком. — Правильно? — Со словом программа я сталкивался последний раз в театре, куда нас с Далином затащил Арчи, там давали такую бумажку с описанием того, чего нам сегодня покажут, и называлась она тоже программа. Ещё так у нас иногда называли порядок действий, но тут что-то другое, наверное.

— Аналогия на грани допустимого, — согласилась она со мной. — Но неверна в принципе. Подобное отношение к операционным системам, то есть наделение их человеческими чертами и характером, было довольно распространено пятьсот тридцать два года, восемь месяцев, двадцать шесть дней назад и раньше, но не приветствовалось, так как не являлось истинным. Любая подобная мне система имитирует личность, но это всего лишь имитация.

— Ну, мало ли чего было пятьсот лет назад, — откинулся я на кресле, задумавшись над тем, что слово «являлось» она произнесла в прошедшем времени, — и ещё раньше. И, открою тебе секрет, было это практически в другом мире, вот так.

— Неужели за прошедшее время произошли столь кардинальные перемены? — в голосе Веги чувствовались и сомнения, и уверенное превосходство над пользователем в невысоком статусе гостя, который она сама же мне и присвоила, и неподдельный интерес. — Неужели изменились физические законы, основные константы и удельные значения? Число пи, абсолютный ноль, элементарный заряд, скорость света в вакууме и ускорение свободного падения — с ними ничего не случилось?

— Физические законы не изменились, — насчёт констант и прочих постоянных я всё же не был так уверен, — просто к ним добавилась магия. Знаешь, что это такое?

— Знаю, но данное понятие является антинаучным, — а вот на этом моменте шум в шкафах ещё раз резко усилился, — официально не подтверждённым и неофициально враждебным. Но перед последним обновлением появилось множество противоречащих друг другу данных по этой теме, проверить которые уже не представляется возможным.

— Первое и второе я понять могу, — о том, что в мире Древних магия появилась совместно с началом конца, у нас уже знали, — но почему враждебным?

— Прежде всего потому, что оно не вписывалось в устоявшуюся картину мира и появлялось только там, где происходили необъяснимые в принципе потрясения, — Вега ловко уклонилась от объявления всех магов врагами. То, что я маг, она уже догадалась, думаю.

— Понятно, — но понятного было мало, хотя в кои-то веки не то что передо мною лично, а вообще перед любым человеком нашего мира появился шанс узнать о Древних доподлинно, из первых рук, и упускать я его не собирался, пусть хоть неделю времени займёт, — но только давай с самого начала, пожалуйста. Расскажи мне всё с самого начала, как