Тайное местечко - Виктория Викторовна Балашова

виновника переполоха, а еще и нарушителя ее личных границ, и крушителя надежд на сбор так нужного урожая… А меж тем, до девушки еще стало доходить, что мужчина, да блин, молодой парень, ей совершенно не знаком, но сидит перед ней на корточках, тоже с почти полным ведром ЕЁ ягод!

— Кто вы и что тут делаете?

Строгим голосом учителя спросила Олеся дрожащим, от не прошедшего еще испуга, голосом.

— Вообще — то это я у вас хотел спросить. Как вы здесь оказались, и как так тихо подкрались!

— В смысле, подкралась? Я тут уже пару часов ягоды собираю, — кивнула Олеся на свое почти полное второе уже ведро. Это вы подкрались непонятным образом!

— Ага, конечно, а я что по-вашему делаю? — кивнул и парень на свое ведро ягод, правда, это ведро было металлическим.

— Ты откуда здесь? — Опешила Олеся, перейдя на ты.

— Живу я тут рядом, — кивнул себе за спину парень. А Олеся так же посмотрела в ту сторону, но кроме леса (леса???) ничего не увидела, тогда оглянулась и она, но дом, ее дом, который всегда мелькал за кустами, пропал напрочь, как и не бывало! Позади тоже был лес… Конкретный такой, густой и почти до небес!

По ее расширенным от ужаса озарения глазам парень понял, что что-то точно пошло не так и оглянулся, потом покрутился всматриваясь в даль, так же видно надеясь, что дом все же выглянет из-за кустов…

— Оп-пааааа… — Протянул он, сев на пятую точку.

— Приплыли… — Почему-то поддержала Олеся, тоже сев.

Оба поняли, что они попали! Не на деньги, а намного хуже. Они попали в Историю…

Глава 3

— Так, — сказал парень, — ты же тоже в курсе, что надо быть одной на полянке?

И после кивка девушки продолжил:

— Делаем так: ты не шевелишься даже, а я ухожу с полянки вон за те деревья, а ты остаёшься одна и полянка возвращает тебя домой! Поняла?

— Нет. Не годится! Я то вернусь, а ты останешься тут, непонятно где и когда и при этом совсем один?

— Да. Но я мужчина, мне можно!

— Нет. Оба попали, оба выбираться будем!

— Так я после тебя сюда вернусь и тоже, оставшись один, просто наверняка смогу вернуться!

— Добавь еще: «чесслово».

— Чесслово! Всё, я пошел! Не шевелись, потерпи чуток.

— Нет.

Решительно встала Олеся.

— Да что ж с вами, женщинами, так трудно-то? — воскликнул парень, хлопнув от досады себя руками по бокам, — Ну и вот зачем ты загубила жизнь свою молодую? Ты же не знаешь что тут и где мы вообще! Или даже, когда. О женщины, вам имя… А как там?

— У Шекспира? Или у меня?

— Да шут с ним, с Вильямом.

— Какой именно из шутов?

— Училка что ли?

— Учитель начальных классов.

— О! Ну совершенно не мой день сегодня! — эмоционально и не наигранно снова взмахнул руками парень.

— Ну так давай я отойду за деревце, а ты останешься тут, спец по перемещениям, и вернешься в свое безмятежное «сегодня у дома».

— Мы, русские, своих не бросаем!

— Женщин бросают все.

— Грымза ты, а не женщина! Имя, сестра!

— Олеся, брат.

— Остап.

— Кто? Господи, только этого еще не хватало!

Закрыла рукой рот Олеся, в непритворном удивлении глядя на парня.

— За это спасибо моей любимой бабушке! Тоже учителкой была и обожала то ли Ильфа и Петрова, то ли Гоголя.

— Веселая старушка! Жаль, с внуком не повезло, невежда вырос.

— Чё это? Души во мне не чаяла! Всю душу из меня вытрясла, и навкладывала по самые… пусть помидоры будут.

Поморщился парень, потирая пятую опорную точку.

— Сопротивлялся, значит.

— Ага. — покаянно проговорил Остап, повесив буйну голову.

— Делать то что предлагаешь, комедиант?

— Я уже предлагал, но некоторые упрямицы испортили всю малину!

— Земляника осталась.

— Тьфу на тебя! Ты попала то откуда? Географически? Давай с области хотя бы начнём.

— Смоленская.

— А я Пскопской. Скобари мы.

— Ну, тогда выгребай нас скобарь Петра Великого.

— Лады. Так. Ревизия добра: скажи, что есть из полезного?

— Нож, пирожки, четыре штуки, вода в бутылочке, ягоды, вот. Ведерки с крышками, авоська, платок, кофта.

— Не густо, но и это хорошо. Итого, еще складник, еще ведро металлическое, пакет, вода во фляге, моточек веревки. О, чуть не забыл: кирпич!

— Я думала, меня после Остапа уже не удивить. Ты с кирпичом по ягоды всегда ходишь?

— Да, не! Это я про мобилу! Вот! Ну кирпич же теперь ненужный! Сдохнет и только кидаться им. Даже блинчики по воде не пустить, корпус не скользкий.

— Фух! Я уже грешным делом подозревать стала самое плохое.

— А чего ж не ушла, когда предложил?

— А я тоже русская.

— Ну, русская, каких коней останавливать будем? В каких избах греться?

— Ну… Я учитель начальных классов, нам географию проходить не положено!

— Это ты так намекаешь, что выбирать дорогу буду я, а пилить меня за мой выбор будешь ты?

— Звучит многообещающе! — аж закатила глазки девушка в предвкушении прекрасного.

— Мир, возможно, другой, а порядки те же — почесал «тыковку» Остап.

— Кстати, а с чего ты вообще взял, что это другой Мир? Может, мы только в областях заблудились? Сейчас на сосну тебя залезем, ты все оттуда увидишь и мне расскажешь, а я и пойду за сеном до ближайшей деревни.

— Зачем?

— Ну, тебе подстелить, куда ж ты прыгать будешь? А сам ты уже обратно и не слезешь с той сосны, я ее отсюда вижу.

— М-да, ты не совсем права, не приучены мы кролики по соснам лазать. Я туда и не влезу.

— Почему, кролики?

— А я в год кролика родился.

— Ха! Он же год кота! Очень даже приучены! Особенно вверх. Вот со спуском я отлично угадала, это вы очень не любите. Сидите потом наверху и орете благим матом.

— А ты мне сливочек налей, я и спущусь!

— Ты лезть будешь?

— Не, землелюбивые мы!

— Городские! — закатила глаза Олеся и решительно направилась к соснам.

— Э! Ты че, серьезно? Да это же пальма! Ты ж глянь! Она и салом натерта, вон как блестит на солнце!

— Вот именно, пока на солнце, — выделила интонацией Олеся слово «пока», — а скоро у нас и того не будет. Надо определяться с направлением.

— Слушай, это отличный выход! Ночью и поймем — наш это Мир или нет! Уж звезды то мы с тобой видали не раз. Созвездия, глядишь и узнаем, или… не узнаем!

— Ага, здесь и заночуем? А если зверь дикий?

— А вот на соседней полянке его нету? Там травка от волков растет,