Убежище. Книга пятая - Ольга Станиславовна Назарова

не смогла бы сформулировать даже за крупную сумму денег, но для начала истерики это абсолютно неважно!

«Опять понеслась!» – вздохнул Александр, а потом прищурился: из-за машины супруги выглянула козлиная морда, увенчанная рогами, на которой явно отражалось омерзение услышанными звуками.

– Она шо, ОПЯТЬ? – прочиталось бы в козлиных глазах любому, кто отважился бы туда заглянуть. – Она мнээээ надоееееела!

Появление козла помешало Ирине рассмотреть крышу своей машины, щедро украшенную плодовитым Эдиком, а спешка, с которой она десантировалась в салон, не позволила ей сразу принюхаться и ощутить новые нотки природной ароматерапии, пропитавшие салон так, что остановивший машину инспектор ГИБДД отшатнулся от открытого окна и очень сипло попросил водителя выйти для проверки документов.

Водитель выглядел странно, настолько странно, что инспектор надолго застыл у обочины, провожая взглядом диковинное средство передвижения.

– Вась, вот представь… баба с красным-красным лицом, злобная, как тридцать три фурии, волосы дыбом, а духииии – убиться о Камаз с разбегу! Я уж про амбре в машине не говорю: у меня это какое-то личное проклятие, как день сурка. Регулярно попадаюсь на каких-то чудиков, ароматизированных до жути! А эту уже во второй раз вижу. И знаешь, что странно… никогда не встречал раньше людей, которые на крышу авто укладывают это… ну… то, что кошки в лотках оставляют!

– Да ладно? – простодушно удивился Вася.

– Ага! У неё и в салоне не продохнуть, и на машине этакое украшение накладено да солнышком уже прихвачено, а духи такие, что тараканов травить можно – ни один не выживет!

– Да с чего ты думаешь, что это духи? Может, кота перевозила и он машину унавозил везде, где мог: и внутри, и снаружи! – предположил напарник, пропустивший Ирину по причине проверки другого водителя.

– Неее, она из машины вышла, а запах с ней пошёл. И я бы сказал, что это был уже другой запах – чистый навоз. Ну, запах навоза.

– До чего бабы дошли! – вздохнул напарник. – Я всё понял: есть такие чокнутые, которые для омоложения обёртывания применяют. Ну, грязи всякие, эти… водоросли… Смотрел по телевизору – так уж мерзко выглядит! Вот, видать, уже и до навоза дошли, куда уж грязистее-то?! А кота просто разобрало. Я и за себя-то в такой компании не ручался бы!

Словно мало было Ирине ГИБДДэшника, у которого физиономия непроизвольно сворачивалась на сторону, стараясь переместить нос подальше от неё, так ещё и соседей принесла нелёгкая выйти на лестничную клетку в аккурат, когда двери лифта распахнулись, выпуская сначала концентрированно-убойную газовую атаку, а потом уже и саму её носительницу, на которую и смотреть-то страшно было, в такой ярости она пребывала.

Когда она гордо пронесла в квартиру себя вместе с ароматом и чёрным мешком, который почему-то не сообразила выкинуть в помойку, соседи, нервно переглядываясь и переминаясь с ноги на ногу, не сговариваясь заторопились по лестнице, не решившись воспользоваться лифтом. Через пару этажей дар речи одной из соседок отдышался, откашлялся и выдал глубокомысленное:

– Ээээээ, ить-веть-меть… ээээ, и так бывает, однако!

Глава 16. Визит захребетников

– Мам! А чего это у нас такое? – она покосилась на обувницу и удивилась: вместо модных маминых босоножек там красовались старые отцовские кроссовки.

«Ха! Вернулся! И кто бы сомневался, что мама его за шкирку приволочёт обратно! Вот и хорошо, а то додумался до такой глупости!» – Аня решительно шагнула в кухню, где пахло ещё сильнее, раздумывая о том, что нужно у отца сразу деньги попросить, пока брат не приехал, чтобы ей больше досталось.

– Пап! Привет! Ты мне денег переведи! – Анна не любила откладывать то, что можно сделать сию же секунду…

Она была уверена, что увидит отца, но наткнулась на маму, с видом крайнего омерзения затягивающую узел на горловине мусорного мешка. Лицо у неё было странно покрасневшим, словно какое-то раздражение на коже нарушило обычное её безукоризненное состояние.

– Привет! А папа где?

– На своей проклятой даче! – процедила Ирина.

– А откуда тут его кроссовки? – удивилась Анна.

Ирина поджала губы. Говорить о том, что она приехала в обуви мужа, ей категорически не хотелось, но дочь всегда была упорна.

– Мам… Ты же к нему ездила? Он когда деньги переведёт?

– Сказал, что не станет ничего переводить, что вы уже взрослые и он вас содержать не обязан, тем более что вы оба его и в грош не ставите! – сухо ответила Ирина.

– Злится ещё, что вы поссорились? – «догадалась» Анна, а вслух сказала:

– Ты, может, помирилась бы с ним, а то мне на море хочется… Раз в Эмираты не вышло, так хоть в Сочи смотаться… И чем у нас так воняет?

Ирина разъярённо глянула на дочку. Детей своих она обожала, но объяснять обстоятельства поездки и уж тем более выслушивать инструкции дочери о том, что и как ей нужно сделать, не собиралась и близко! А Анна всё продолжала упорно уточнять, что же это за невыносимый запах…

– Запах от моего костюма! Твой ненормальный отец развёл на даче неописуемую вонь и грязь, и я испачкалась! На, вот, поди вынеси в помойку! – Ирина сунула в руки любопытницы завязанный ещё в три слоя пакетов мусорный мешок.

– Мам, да чего ты сама-то не вынесла? Я устала…

– Хочешь сказать, что я не устала? Ездила к нему ради вас! – тут же завелась Ирина.

– Ну, не только ради нас. Тебе же тоже денег хочется! – проницательно заметила Анна. – Да и обувь я уже сняла. Сейчас Димка придёт – пусть он и вынесет!

Ирина только зашипела вслед наследнице, отлично осознавая, что сын, отродясь никакой мусор не выносивший, и сейчас свои привычки не изменит!

Пришлось идти самой. На обратном пути она решила подойти и посмотреть, как там машина.

«Если от мешка такое амбре, в машине тоже мог остаться запашок! Надо бы окна открыть… – размышляла Ирина, а подойдя ближе к автомобилю, изумлённо уставилась на его крышу. – Чего? ОПЯТЬ?»

Она представила, что о ней подумают на мойке, и передёрнула плечами от раздражения. «Надо ехать скорее, пока совсем не присохло!»

В машине её ожидал очередной сюрприз: стоило открыть дверцу, как в лицо пахнуло такое… такое…

«ООООПЯЯЯТЬ? Да что ж за издевательство!» – Ирина никак не могла понять, как же она ехала в такой атмосфере и не унюхала ничего, но сообразила, что аромат от неё самой и от проклятого мешка с её костюмом перебивал всё.

Визит на мойку вышел ничуть не менее сложным и дорогостоящим, чем в прошлый раз. Мойщики, привыкшие к разным загрязнениям машин, работали словно это в порядке вещей: ездить с содержимым кошачьего лотка в салоне и на крыше автомобиля, зато как-то подозрительно принюхивались к ней самой.

Ирина, чрезвычайно чувствительная к мнению окружающих, начала подозревать, что даже после полутора часов пребывания в ванне и использования на себе всевозможных моющих средств