Просто работа - Олег Николаевич Борисов

это вместе с «лечилкой» я позже продавцу отдам. Всех устраивает? Замечательно. Тогда давайте посмотрим, чем богаты.

Мы еще минут десять препирались, стоит ли пара кривых тесаков и пошарпанные револьверы озвученной мной цены. Но по итогам я подвесила на пояс с двух сторон тупые ковырялки, приладила на левое бедро кобуру с огромным мастодонтом и сунула в карман куртки крохотный пугач. Патроны в них были. Правда, судя по царапинам и мутным капсюлям, не надо пытаться использовать. В лучшем случае будет осечка.

— Спасибо, господин Чучхе…

Напоследок озадачила пацана, бережно спрятавшего желудь в дебри безразмерного балахона:

— Мне бы еще «сторожков» штук пять и свинцового «гороха», который для охоты используют. Только это уже качественное.

— Можно у Серафима купить, он у нас на уток ходит, когда те с болот перелетают.

— Далеко?

— Рядом, в соседнем квартале.

— Покажи дорогу, я так и быть пару медяков добавлю.

Охотник — это хорошо. У него вряд ли местные гнилые поделки. Не враг же он собственному здоровью.

* * *

Нужный человек возился в крохотном садике, поправляя невысокий заборчик. Я уставилась на седобородого старца и по-русски ляпнула:

— Да как это возможно? Я что, дырку между мирами где-то пропустила?

Натуральный старец с иконы, как их рисуют. С окладистой белоснежной бородой, широкими плечами. В серой расшитой рубахе и просторных штанах, заправленных в сапоги.

Покосившись на незваных гостей, Серафим продолжил возиться по хозяйству. Подскочивший поближе мальчишка затараторил:

— Здорово, сосед! Я тебе покупателя привел! Ей для дела надо разного, расскажет.

— Не ори, услышал. Сам-то что суетишься?

— Так хорошая она, честь-почести расплатилась! Слово держит, не как некоторые…

Убедившись, что столбик стоит ровно, старик потянулся за воткнутой рядом лопатой. Я шагнула поближе и придержала верхушку, чтобы заборчик снова не начал заваливаться.

— Руки испачкаешь, все в земле.

— Земля не кровь, отмою.

Через пять минут лопата вернулась в сарайчик, Серафим поинтересовался, проводив к рукомойнику в углу двора:

— Чего хотела?

— «Сторожков», сколько не жалко и «гороху».

— На зверье пойдешь? Так вроде нет у нас рядом никого серьезного?

— Ага. На зверье. Двуногое, — не стала врать. Потому что если все пойдет плохо, горожане и так услышат. Если же пронесет нелегкая, то я в другом месте задумку использую. Но на монстров точно не стану таким образом охотиться.

«Сторожок» — механический артефакт, похожий на часовую пружину и ключ для завода. Можно выставить три положения: три секунды, шесть и девять. Еще на удар сработает, если до конца докрутить. Используют в случаях, когда настораживают тяжелый арбалет или какую-нибудь серьезную базуку на тропе рядом с логовом твари. Обязательно в паре цепляют «ловца» — эта зараза реагирует на любой движущийся предмет крупнее кошки. Если все собрать вместе, то получается самонаводящаяся бандура. Взвел на выстрел, «сторожок» запустил и мотай как можно быстрее. Зато потом — все идущее мимо получит в бочину подарок. Гарантированно. Плохо, что такие штуки только на неизвлекаемость и монтируют. Чтобы разрядить — кидают пустую плетеную корзину, которую арбалетный болт протыкает или заряд картечи в клочья рвет.

Но я охотников не осуждаю. Не от хорошей жизни извращаются. Это мы можем себе позволить купить что-то серьезное и «арочками» защитными прикрыться. Местные, когда мохнатая дурная сволочь безобразничать начинает, вынуждены вот так, через хитрую задницу изгаляться. Зато работает. И дешево.

«Горох» — это маленькие свинцовые шарики. Есть мельче, на птицу. Есть чуть крупнее, на зайца или подсвинков. Этого добра у охотников как грязи обычно.

— Выбирай. Все, что в запасах сейчас лежит. Недавно ходил в горы, не успел пополнить.

Значит, четыре «сторожка» и увесистый мешочек крупной дроби. То, что нужно.

— Сколько за все?

— Полста медью. За крутилки дорого просят последнее время.

Я порылась в кошельке. Увы — медные монеты я почти все потратила. Поесть, попить, что-то из нужного в дорогу купить. Поэтому достала серебряный рубль и положила на чужую ладонь:

— Спасибо.

— Это слишком много!

— Считайте, что вы меня от неприятностей спасаете.

— Да хранит тебя Бог, — перекрестил меня Серафим. И произнес это по-русски. Посмотрел на выпученные от удивления глаза и с легкой усмешкой добавил: — На сдачу раскрою секрет… Если попросить знахарку поворожить на удачу, она раз в жизни может тебе личину поменять. Не всегда срабатывает, но если сам очень хочешь — то лицом перекинешься в другого человека. Не знаю, почему это обычно кто-то похожий на вас, чужаков. Наверное, какая-то особенная магия, на которую вы влияете своим присутствием.

— А язык?

— В довесок идет, не весь, кусками. Забывается быстро, но у нас тут недалеко ваши квартировали. Ходили ревунов гонять, полгода охотились, пока не надоело. Я с ними познакомился, поэтому не все растерял из полученного. Теперь иногда в таверне к бродягам подсядешь, пару слов скажешь — чарочку нальют. Забавно…

— Понятно. Про вас не спрашиваю, а тот же Чучхе с рынка. Ему это зачем?

— Когда у тебя долгов много в других Городах, можно разок начать жизнь заново. Лицо с именем поменял — кредиторы с пустыми руками остались.

Мда. А я уже напридумывала, будто нашла обходную дорогу для всех желающих на Конфу. Похоже, зря губу раскатала.

— Спасибо еще раз.

Надо же, за ревунами кто-то целенаправленно шлялся. Огромная зверюга, чуть-чуть смахивающая на белого полярного медведя. Только размерами раза в три-четыре больше. Умная. Хитрая. Осторожная. Как я. Обычно прячется в ледяных пещерах и спускается к зеленой полосе с гор только пожрать. Шкуру не каждый «слонобой» продырявить может. Да и стараются не портить шкуру. Это самое ценное в монстре. Сетями ловят, пока барахтается — загонщики подбегают и об морду разбивают склянку со специальной снотворной смесью. Как гора взбешенного мяса голову роняет — тогда в ухо стреляют чем-нибудь разрывным. Калибр берут не очень большой. Чтобы череп целый остался, а мозги — в кашу. Потом уже лагерь рядом разбивают и начинают разделывать, мясо в баки нарезать и солить, потроха для зельеваров выгребать. Главное, не рассиживаться. Хоть ревун и одиночка, но на чужую территорию и на шум запросто кто из таких же соседей может заглянуть. Тогда охотники превращаются в добычу и редко кто домой вернуться может.

* * *

За час до назначенного времени я снова сидела в канализации и заканчивала мастерить игрушечки. «Ловцов» у меня нет, зато я сумела родить подобие