Дикий, дерзкий, мой - Лея Вейлер

Скинув платье, медленно подошла к ррхану и коснулась его руки. Он вздрогнул, но не отстранился. Почувствовала, как под моими пальцами бьётся его пульс — быстрый и неровный. Обняла его со спины и прижалась, целуя между лопатками.

— Если ты не простишь меня, я не переживу этого.

Дарах развернулся и поднял мой подбородок, заставляя смотреть себе в глаза, что в темноте сверкали ярче звёзд. И столько там было невысказанной боли!

— Глупая. Я простил бы тебе всё! Потому что меня больше нет. Только ты. Но как я боялся опоздать! Впервые в жизни я испытывал такой страх…

— Ты не опоздал. Мы только поужинали. Я не смогла… и собиралась уйти… — прошептала, ощущая, как по моим щекам текут слёзы. Никогда не думала, что кто-то сможет полюбить меня так отчаянно. — Я хочу ребёнка. Но ещё сильнее я не хочу видеть в твоих глазах боль и разочарование.

— Эль… Если ты захочешь, я подарю тебе целый космос! — прошептал Дарах, подхватывая меня на руки и одним движением соединяя наши тела там, где всё было к этому готово. Так сильно. Так правильно. Уверенно, что только у него есть на это право. Выбивая из меня долгожданный стон удовольствия.

— Я хочу, чтобы ты перестала сомневаться и начала просто чувствовать.

— Что?

— Что без тебя я не смогу больше жить.

Его губы обрушились на меня, как шторм, сметая всё на своём пути. И стало ничего не важно…

Нежность никогда не была для Дараха в приоритете. Вот и сейчас, обнимая и сладко целуя, мужчина сразу дал понять: моя, и никуда не денешься.

Это как печать – на губах, на коже, на душе.

Хотелось смотреть в расплавленное золото его глаз и двигаться. Дышать одним кислородом на двоих. Снова и снова продолжать этот безумный ритм, как одно целое, единый организм.

В океане, на полу, в душе, на кровати, да хоть у стены — совершенно неважно!

Эти дни стали для нас откровением, и ещё больше объединили.

Не обошлось и без споров. Дарах настаивал немедленно узаконить наши отношения. Я поставила условие: цифровая подпись только после получения диплома, чтобы никто не обвинил меня в хороших оценках по блату. Тогда он сказал, что жить отныне я буду в его апартаментах. Ну как сказал… По-генеральски приказал. Пришлось согласиться. Трудно настаивать на своём, задыхаясь от страсти…

В космопорт нас пришли провожать мои родители. Пока Дарах отошёл переговорить с капитаном своего корабля, я осталась с ними наедине.

— Он у тебя совершенно дикий, дерзкий, необузданный… — причитала мама, искоса поглядывая на спину ррхана. Будто в пасть чудовища меня отдавала. Ей пришлось смириться с моим выбором.

— Он просто мой! — пожала я плечами, констатируя непреложный факт, от которого, дурочка, так долго бежала.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

— Ната, они счастливы. — обнял её отец, который неожиданно проявил твёрдость, встав на мою сторону. Кажется, именно это сломило мамино сопротивление.

— Как Эльвион? — спросила шёпотом. За эти дни так и не удалось узнать о его самочувствии, чтобы не разозлить Дараха, который ни на шаг от меня не отходил.

— Ты так задобрила своего ррхана, что он вернул Трейсу все потраченные на свидание кредиты и прилично накинул сверху за физическую и моральную компенсацию. — хохотнул отец, с уважением глядя на зятя. — Так что не волнуйся об этом.

Натаниэлла Бойд не была бы собой, если бы не прошептала на прощание, крепко меня обняв:

— Если всё же передумаешь насчёт детей — только позвони.

— Не дождётесь! — громыхнул Дарах, подойдя в этот момент ближе. Мама совсем забыла, какой острый у него слух. Но упрямо вздёрнула подбородок. Думаю, теперь общение с семьёй будет происходить только в присутствии моего сурового генерала.

Подхватив на руки, он понёс меня на свой корабль и в новую жизнь.

Глава 24

Дорога в систему План пролетела незаметно в объятиях Дараха. Губы, сплетённые с его, тело, прижатое к его груди, жар, который растекался по всем жилам, — всё это слилось в один бесконечный миг.

Корабль приземлился, но я едва это заметила. Во флаере я откинулась на спинку кресла и просто любовалась станцией и нависшей сверху Пландо. Пейзаж на долгие годы, которые мне предстоит провести здесь.

К моему удивлению, Дарах набрал в лифте незнакомый код, и мы вышли на другом этаже с несколькими квартирами, объединёнными большим холлом.

— Куда мы?

Взгляд, такой глубокий, как бездонный колодец, скользнул по моему лицу.

— В гости. Надо было сразу рассказать тебе правду, чтобы успокоить. Но тогда мне казалось, что ты к этому не готова.

— Что за правда? — стало тревожно. Я только-только успокоилась и приняла свою судьбу рядом с ррханом, как опять вырисовываются какие-то загадки.

— Сейчас поймёшь. Я просто хочу, чтобы ты узнала — выбор есть. И не убегала от меня в поисках вариантов.

Его голос был низким, как шелест ветра в ночи, и в нём звучала какая-то надежда. Я замерла перед незнакомой дверью, чувствуя, как внутри загорается искра любопытства, смешанного с предвкушением. Дарах не сказал больше ни слова, только крепче сжал мою руку и нажал на панель вызова, оповещая о нашем приходе.

Дверь открылась с тихим щелчком. На пороге стояла Ханна. Наши взгляды пересеклись. Женщина выглядела так же, как и в тот день, когда помогала мне улететь — спокойной, уверенной, но в её взгляде читалась лёгкая напряжённость. Стало стыдно, что из-за меня она могла получить выговор от начальства. Может, поэтому Дарах меня и привёл, чтобы я извинилась?

—