Вечный - Александра Кармазина

Стоило Ларине попытаться освободиться, как хватка стала гораздо сильнее и жестче. В глазах Винсента вспыхнул красноватый огонь, а верхняя губа дрогнула, обнажая белоснежные клыки. Он максимально приблизил свое лицо к её, почти касаясь подбородка женщины. Он угрожал ей не впервые, но в этот раз все было иначе. Теперь Винсент стал опасен по-настоящему, в чем Ларина убедилась в тот же миг, как попыталась во второй раз разомкнуть его пальцы. Этерн зарычал, не давая ей пошевелиться, оскалившись в лицо чародейке.

— Вин… — прохрипела она. — Винсент, не надо. Я же…

— Что-о? — протянул он, перебив Ларину. — Ты придумала, что сказать в свое оправдание? Давай, удиви меня, ведьма. Когда ты собиралась сказать мне, что знакома с Дариусом? — он произнес это таким тоном, словно обвинял ее в сексуальной неверности. — У меня уже много вопросов образовалось. У тебя есть на них ответы?

— Что в этом такого, Винсент? — прошептала Ларина. — Моя магия никогда не обратится против тебя. Это было давно.

— Ты уже против меня, потому что водишь какие-то шашни с этим… Как же так случилось, моя дорогая? Знаешь, когда ты изменила своему желанию жить вечно?

— Не выдумывай, — прошептала она в ответ, сжимая запястье Винсента. — Ты должен меня…

— Убить я тебя должен! — зло прошипел он ей в лицо, не давая договорить. — Оторвать твою прекрасную головку!

— Это всего лишь крэмвилл, — попыталась оправдаться Ларина. — Я знаю сотни таких, как он.

— Именно поэтому ты пока еще жива, — он с силой толкнул ее вперед, отпуская.

Чародейка отползла подальше от него, растирая руку. Все еще неровное дыхание не давало ей окончательно прийти в себя, чтобы успокоиться. Ларина дрожала, потрясенно глядя на этерна. Она ожидала от него слов благодарности — это как минимум. Впрочем, подобное поведение было как раз в духе Винсента, учитывая, что сейчас этерн был зол, как тысяча чертей.

— Объясни, Винсент? — беспомощно развела она руками. — Ты едва не убил меня просто за то, что я знакома с Дариусом. Что в нем такого?

— Ты ведь не просто знакома с ним? — усомнился Винсент. — Проклятье! Почему именно он? — этот вопрос он задал, скорее, себе, чем чародейке.

— Да, много лет назад нас связывали светлые чувства, — призналась правительница холмов, решив, что лучше сказать об этом сейчас. — Мы были очень близки в Светлые времена, но…

— В Светлые времена? — переспросил он. — Когда именно?

— Какая разница? — Ларина искренне недоумевала. Что могло приключиться между этими двумя, что этерн так бурно реагировал на услышанное?

— Говори! — прорычал он, наклонившись над нею.

— Накануне наступления Темных времен, — пояснила она. — Я не помню. Столько лет прошло, Вин…

Резко рванувшись вперед, он оскалился ей в лицо. Потемневшие от ярости когти этерна оказались в опасной близости от лица чародейки, грозя изуродовать его.

Ларина пронзительно закричала, отпрянув. Несколько бокалов, что стояли в шкафу, лопнули. Сотни мелких осколков брызнули в разные стороны. Тяжелые шторы взвились к потолку, прежде чем тяжело опасть на прежнее место. Судорожно переведя дыхание, она попыталась успокоиться, но сердце вдруг стало живым. Оно куда-то стремилось, оглушительно ухая в ушах, готовое выскочить из груди. Эмоции зашкалили, превращая Ларину в то, что могло разрушить здесь все, не оставив камня на камне.

— Винсент… — прохрипела Ларина, судорожно пытаясь успокоиться. — Винсент, — это был больше крик о помощи, чем мольба или угроза. Чародейка отчаянно старалась совладать с собой, но ее темное начало уже встало на защиту своей хозяйки.

В комнате возник ощетинившийся Борд, который стремительно бросился на этерна. Клацнув массивными челюстями в миллиметре от горла Винсента, пес опрокинул его на спину. Брызгая слюной, фамильяр свирепо зарычал, упираясь лапой ему в грудь и обнажая громадные клыки.

— Борд… — пальцы чародейки вцепились в жесткую шерсть животного. — Нет, Борд! Свои… свои…

Рыкнув напоследок в своей обычной манере, фамильяр все же подчинился хозяйке. Оставив этерна, пес сделал несколько шагов к чародейке. Казалось бы, покорился окончательно, но позицию занял исключительно дальновидную — между Винсентом и хозяйкой.

Впечатленный произошедшим, этерн поднялся на ноги. Губы Винсента изогнула легкая усмешка, когда он протянул руку чародейке.

— Ты — сильный враг, Ларина дель Варгос. Думаю, друг из тебя выйдет не хуже.

Вложив изящные пальцы в сильную широкую ладонь этерна, правительница холмов позволила ему помочь себе подняться. Она все еще была немного растеряна, даже напугана, но присутствие фамильяра придало ей уверенности. Борд, как и всегда, появился как нельзя кстати.

— Пойми уже, что нам обоим выгоден этот союз, — проговорила она холодно.

В душе Ларина чувствовала, что ее сердце не способно долго таить обиду на Винсента, но ему об этом знать не обязательно. Пусть думает, что у нее исключительно один интерес.

— Он хорошо слушается тебя, — указал этерн взглядом на фамильяра.

Борд к этому времени уже успел успокоиться и улечься у ног хозяйки. Однако, несмотря на внешнюю невозмутимость, почти отрешенность, близко посаженные пылающие злобой глаза неустанно следили за каждым движением Винсента.

— Он никого не слушается, — возразила чародейка. — У Борда нет хозяина.

— У фамильяра всегда есть хозяйка, — возразил Винсент с улыбкой.

— Дело в том, что Борд — не фамильяр, — ответила правительница холмов.

Это признание вынудило этерна сделать шаг назад. Он с удивлением воззрился на лежащего на видавшем виды ковре пса. Винсент кожей чувствовал магию в постоянном спутнике Ларины дель Варгос. Борд явно был не простым животным, каких сотни в мире Синих сумерек.

— Но… — неопределенно повел он рукой в воздухе, указывая на едва заметную дымку, что дрожала над черным загривком пса.

— У всех чародеек Зачарованных холмов лишь один вид фамильяров, — пожала плечами Ларина. — Это кошки, Винсент. Ты не знал?

— Знал, но… — сын Маливии дель Варгос был в замешательстве. — Я знаю и то, что кроме фамильяров, нет магических животных. Борд ведь…?

— Да, — улыбнулась Ларина, наклоняясь к тому, кого все считали ее фамильяром. — Сестра нашла его крохотным слепым щенком на дне Страшной балки. Мать Борда, огромная черная варда*, лежала неподалеку от разоренного логова. Вероятно, в стае сменилось правление и новый вожак решил расправиться с альфа-самкой и ее щенками.