Капкан для Медведя - Лана Пиратова

Достаю из шкафа новый бритвенный станок и пену для бритья и протягиваю ей. — Вперед!

Но она не торопится. Крутит в руках станок и внимательно рассматривает член. Слишком внимательно. Я себя как на экзамене чувствую! Наверное, впервые в жизни хочется прикрыть его руками.

— Что ты там высматриваешь? — хмурюсь, чувствуя, как член обмякает. Возбуждение проходит!

— Оцениваю, — поднимает на меня взгляд.

— Ну и как? — ухмыляюсь я, наклоняя голову набок. Пытаюсь дернуть членом. Ну же, дружище, давай покажем этой нахалке, что мы ого-го! Но нет, сука. Бесполезно. Он словно чувствует, что не нравится!

— Нуууууу, — тянет тем временем девчонка, — я лучше промолчу.

Да в смысле?!

— А у тебя, я смотрю, богатый опыт? — спрашиваю ехидно, когда она, наконец, встает на колени передо мной. Ну, вот, сейчас-то член должен отреагировать?! Ну?!

Нет, сука. Он очень сильно обиделся. Очень.

— Что же ты целку берегла? — решаю отомстить ей.

— Искала член поменьше, — отвечает она, обильно покрывая пеной мой член, яйца и бедра. Прохладненько, однако.

Да, сука! Что значит «поменьше»?! Да у меня отличный большой член! Все так говорили! Всегда! И работает как станок! Да он лучше станка!

— Женщины любят привирать, когда говорят партнеру о размере его члена, — она как будто мысли мои читает! Стискиваю зубы. — Известный факт из психологии, — и голос такой равнодушный. — Но я, вот, всегда правду говорю! Зачем врать? — и поднимает на меня взгляд.

Ну, издевается ведь. Сучка.

Ладно, маленькая дрянь, сейчас прочувствуешь мой размер у себя во рту. Так вгоню, что мало не покажется. Психологиня, блять. Терпеть не могу вот эти штучки бабские.

И тут Пчелкина берет бритву. И как-то тревожно становится. Я впервые вот так доверяю самое дорогое.

— Испугались? — приподнимает бровь она и с интересом смотрит на меня.

— Горю от желанию. Приступай, психолог. Мой член жаждет познакомиться с твоим язычком.

— То есть вот это состояние — это он так «жаждет»? — опускает взгляд на висячий член в белой пене.

— Да блять! Ты будешь уже хоть что-то делать?! Или только трепаться?! — рычу я, хватая ее за волосы. Ну, достала!

Девчонка тут же заносит бритву и проводит ею по моей ноге. Смотрю на полоску гладкой кожи. Непривычные ощущения.

— Вы можете его приподнять? — вдруг спрашивает Юля.

— Кого?

— Жаждущего, — кивает на член. — Я эти, как их… побрить хочу.

— Яйца, что ли? А рука не дрогнет?

— Ай, ладно, сверху начну, — машет рукой и начинает активно водить станком по низу моего живота. Но члена не касается. Мне не нравится. Ему точно нужна ласка, чтобы он понял, что все хорошо и воспрял духом.

Сам беру ее руку и тяну к себе. Кладу на член.

— Займись им, — смотрю ласково.

Сам сжимаю ее пальцы на стволе и он как будто оживает.

— Вот так, Юля. Вот так, — вожу ее ладонью по члену.

Она поднимает взгляд и смотрит мне прямо в глаза. И взгляд другой уже. Вот! Это та самая Пчелкина. Не прожженная минетная профессионалка, а моя девочка.

Член наливается! О да. Все в порядке, дружище.

Так и вожу ладошкой по члену. С пеной, кстати, приятно так. Затейница моя. Что еще мне покажет?

Улыбаюсь ей и сильнее сжимаю пальцы вокруг уже почти каменного члена.

И в этот момент чувствую острую такую боль. Прямо жгучую. И даже вскрикиваю:

— Ай!

Перевожу взгляд на место — источник боли. Да блять! Эта негодница порезала меня! Станком порезала!

Причем внизу живота, прямо над членом!

Меня аж холодом прошибает, когда я представляю, что она чуть ниже полоснула бы.

— Аааааа! — кричу я, видя сочащуюся струйку крови. — Ты что творишь?! Ай, сука!

— Ой, — слышу тонкий голосок.

Я от злости хватаю ее за волосы на затылке, а она начинает отчаянно вырываться. А в руках у нее станок.

Короче, она еще раз режет меня. К счастью, уже по ноге. Но что будет следующим?!

И еще порез! Да, сука!

Отпускаю ее волосы и она вскакивает.

Я в отчаянии прикладываю одну руку к местам пореза — то к паху, то к ноге. А второй рукой нащупываю хоть какую-нибудь тряпку.

Это больно. Непривычно больно.

Бью рукой в поисках полотенца и задеваю, похоже, полотенцесушитель. Удар оказывается сильный — я же в состоянии аффекта!

— Ой! — слышу голос этой стервы.

Оборачиваюсь — я сорвал полотенцесушитель! И теперь струя воды хлещет прямо на меня.

— Блять! Блять! Блять! — кричу я, хватаю первую попавшуюся тряпку и стараюсь остановить поток воды.

На какое-то время это помогает, но потом вода с новой силой заливает все вокруг.

— Пчелкина! — рычу я.

Оглядываюсь — а этой стервы нет! Ну, нет ее! Вот, сучка!

— Иди сюда! Я, блять, тебя! Да, сука! — прикрываю лицо от напора воды.

Ногами чувствую, что вода уже покрыла пол ванной.

— Иди сюда, говорю! Помоги! Будь человеком! — ору я.

Ну, не могла же она уйти! Не могла! Вот так оставить хорошего человека в беде?! Нет, она не такая!

— Помоги! — кричу опять и, вроде как, слышу шаги.

Не ушла.

— Ох, ты ж, раскудрить тебя в качель! — тут сбоку раздается хриплый женский голос.

Резко оборачиваюсь. В дверях ванной комнаты стоит моя пожилая соседка.

— А… вы что здесь делаете? — спрашиваю, затыкая дырку в стене очередной тряпкой. Похоже, халатом.

— А я иду, а из квартиры крик. На помощь зовут. А дверь-то открыта. Ну, я… помочь, — и ее взгляд спускается вниз. На мой член в пене, с кровоподтеками на ногах.

Быстро прижимаю халат к паху и получаю мощный удар напором воды прямо в бок.

30. Юля

— Нет, погоди, — Лана давится от смеха, закрывая рот ладонью. — Прямо там побрила?! И как оно? Колючее, наверное?

— Да нет, — пожимаю плечами. — Оно большое только. Но не колючее.

— А ты про что? Я про волосы.

— Аааа, — смотрю на ржущую подругу. — Волосы, вот, мне вообще не запомнились.

— А что запомнилось? — с интересом спрашивает Лана.

— Ой, все, — зажмуриваюсь. — Я теперь, мне кажется, до конца жизни это не забуду!

— Ну, расскажи! Интересно же!

— Да что там интересного?! Висит там… колбаса… Ой нет! Все! У меня травма!

Резко встаю и выбегаю из-за стола.

После того, как я сбежала от Дениса, сразу же кинулась в деканат. Ну, что такое? Почему мои однокурсники на морковке, а я до сих пор тут?! Как мне им в глаза смотреть по возвращении?

Вот, именно на это я и давила.

Мне надо было как можно быстрее исчезнуть. Испариться. Улететь на Луну. Ну, или на крайний