Сваха - Егорина Ленина

два стража, но к нам не зашли. Ничего такие. Один высокий и тощий, второй низкий и коренастый. Ещё один вошёл в салон и принёс корзину с цветами. И ушёл. Молча. Даже не поздоровался. Некультурный какой. Только глянул косо, как мы семки грызем да скорлупу в окно выплевываем. Надо б не забыть подмести там.

— И кому цветочки? — провелась пальчиками по лилиям Марианна.

— Хороший вопрос.

Я порылась, но записок не было. Покрутила корзину, и тоже пусто. И что это?

— Опять?! — вместо приветствия воскликнула вошедшая Веселея. — Выбросьте этот мусор!

— Чего орешь-то? — отряхнула я руки. — Так и скажи, что тоже семечек хочешь. Я ж целый кулек принесла.

— Какие семечки? — заинтересованно сунула она свой нос в холщевый кулек. — Подсолнечник? Щелк-щелк. Вкусно. А цветы в помойку!

— Дак это тебе? А от кого? — полюбопытствовала я.

Марианна сидела, плевалась в окно и прислушивалась. Грациозно так. Щелк, повернулась, плюнула шелуху и снова слушает.

— Артур по голове получил, но жизнь его не учит ничему! — прорычала-прочавкала Веся, вытряхивая цветы в мусорное ведро.

— Вряд ли бы его букеты таскали стражи. — покачала я головой.

— Стражи? — замерла подруга. — Какое сегодня число? Единый, как я могла забыть?! Годовщина! Я ушла! У меня выходной!

Быстро, но бережно собрав помятые лилии, испачкавшись желтой пыльцой, она схватила корзину и умчалась в сторону администрации. Наверное в архив. Сейчас Ибрагим получит свою долю нежностей и будет опять сиять. Много ли ему для счастья надо? Придет к нему жена, скажет, что он самый-самый и всё. У меня так не выходит. Только скажу Вику, что он самый любимый, дак сразу получаю подозрительные взгляды. И с чего бы это?

— А вот этот как тебе? — указала Марианне на проходившего мимо Максимельяна.

Максимка прогуливался вместе с Велеей и ржавая морщила свой выбеленный нос, глядя на нашу вывеску. Никак "выгуливают" новые наряды. Вон, сверкает опять, как мухомор в росе.

— Какой-то он… — замялась Марианна.

— Пижон? Мажор? Хмырь? — заинтересованно перечислила я, скидывая шелуху за окно.

— Слащавый и самовлюблённый. И барышня такая же.

Соглашусь, пожалуй. Максимка еще и с тросточкой идет. Вроде как под джентльмена "косит". Весь такой важный. Интересно, они о детях когда-нибудь задумаются? Или так и будут друг с дружкой в семью играть? Так! Они клиенты? Нет! Оба меня терпеть не могут? Счастья им безмерного! И чего вы остановились? Куда они смотрят?

Так-так! А кто это тут у нас лестницу волочет? Тимофей? Куда ж ты опять?! У тебя плохие отношения с лестницами. Ой дура-ак!

Мы обе завороженно смотрели за разворачивающимся действом и семечки грызлись всё более активно. На нервах.

Тимофей подошел к ювелирке, выставил свою стремянку и полез.

— Не в то окно. — пробурчала я. — Там же спальня родителей, а не Серафима.

Но это услышала только Марианна и теперь она еще и прислушивалась к моим комментариям.

Парень взобрался наверх и наполовину влез в окно. Визга не было, а я ждала. Только ручки тонкие показались, схватили Тимофея за пояс и втянули того полностью в комнату.

— Вот это Анфиса Георгиевна даёт! Только бы супруг-ювелир не подумал чего не того.

Но нет. Стройная женщина выскочила на улицу, оглянулась, помахала мне рукой и быстро забежала за угол своего дома. Там она хекнула и переставила лестницу к следующему окну, из которого уже выглядывала Серафима.

— Ой как тут у вас интересно! — очень эмоционально выдала Марианна. — То мужчины раздеваются, то целый спектакль романтический. Тут дома не продаются?

Предложила с этим обратиться к Веселее. У нее есть знакомый риэлтор в администрации. Вроде как она его улитками снабжает и за это он готов для Веси на всё. Или готов на всё, чтобы она их больше не таскала ему. Как-то так.

О! Иришка идёт. А Максимка аж голову свернул, оборачиваясь на неё. А у Велеи тяжёлая рука, оказывается. Вон как вдарила ему по загривку.

Предложила Марианне прогуляться и посмотреть на стражей на ярмарке. Сейчас все равно уже местные обходы у них закончились. Согласилась.

Вышли и помахали Ираиде рукой. Она тоже помахала и ускорилась. Между нами осталось только пройти расстояние дома ювелира, как оттуда вышел… Григо! Да ты ж мой хороший! Еще и в костюме приличном. Не "писк" моды, но очень подчеркивает рост и стройность. Вот только старые ботинки портили всё. Зато как он волосы прилизал на прямой пробор! Совершенно не идет. Вот если усики ему отрастить тоненькие да закрутить кончики вверх…

— Григо, сколько лет сколько зим? — подбежала я к нему. — А чего тут забыли? Никак суженую нашли? Подарочек выбирали?

Дядька заметался и дёрнулся в сторону от меня. А там Иришка. Он скривился и дёрнулся опять. А тут я. И такое горестное лицо вышло у него, что будто и не красивые и молодые девушки идут, а черти решили его прибрать.

— За что? — простонал Григо и голову повесил.

Иришка тоже поздоровалась с ним и дядька Григо аж передернулся.

— Я не нуждаюсь в ваших услугах! — быстро кинул он нам хмурые взгляды. — И вообще, я уже уезжаю обратно и сюда больше ни ногой!

Быструю походку мужчины мы наблюдали втроем. Быстр, однако. Уже и за поворотом почти скрылся.

— А кто это был? — подала голос Марианна.

— Да так. — отмахнулась я. — Тот, кому я еще не нашла пару. Тяжелый случай, но я не отчаиваюсь.

— А почему он так на вас отреагировал? Обычно красивых девушек взглядами провожают, а этот сбежал.

— Долгая история. — ответила, еще глядя вслед Григо. — Но он не только на нас так реагирует. Вообще от женщин шарахается. Особенно от симпатичных.

Иришка поддакнула.

— Мне подходит. — решительно оповестила нас Марианна. — Деловой, из чужих коек выуживать его не нужно будет, как моих мужей, спортивный. Когда свидание устроите?

Остатки семечек из рук у меня повыпадали. Голуби с крыш сорвались и склевали все быстренько. И наговнили, соответственно. Вот и думается мне, что вот именно в это белое гуано меня только что пригласили войти. И как мне Григо выловить?

— Мы едем в Речное? — сориентировалась Иришка.

Я встрепенулась, сгоняя непрошенную неуверенность.

— Марианна, пакуй чемоданы. Мы едем в Речное!

Глава 17. Чуток о вампирах и капля о бобре

В дом вошла, как на поле боя. Ну как сказать любимому и неповторимому, что я отчаливаю в края родные? Ну что ж. Чему быть — того не миновать!

— Му-у-уж! — заорала с порога. — У меня сюрприз!

Наверху что-то грохнуло, треснуло и разбилось. Ну вот! Теперь только обрадуется моему скорейшему