Красный портал - Алекс Холоран

не мог ожидать. Этот бессмертный интриган легко мог манипулировать мной. Но Кирадесу… Мой меч ещё никогда меня не подводил, тем более, своим советом.

— Знай же, Маммон, тебя победил обычный менеджер среднего звена, который за свою жизнь не поднимал ничего тяжелее стопки отчётов, — слукавил я. — Теперь живи с этим, золотой бог.

Я встал и отошёл на пару шагов от архидемона, который внезапно начал неистово смеяться. Он так и лежал с распахнутым ртом, из которого доносился гомерический хохот. Прошло не меньше минуты, после чего Маммон тяжело повернулся на бок и медленно встал на колени. Сейчас он больше походил на дряхлого пожилого человека, нежели на бессмертного демона. Наконец, встав в полный рост, он широко улыбнулся и произнёс:

— Это действительно забавно! Я не так сильно переживал за своё поражение, когда стараниями демона ярости Асмодея был низвергнут с пьедестала любимчиков Сатаны. Потеряв власть, я оказался на задворках Ада, где меня теперь сразил получеловек-полужнец. Видно, война совсем не мой удел.

Я не слушал его, сжав перчатку для вызова функции телепортации. Лишь наблюдал за действиями демона, чтобы в нужный момент не пропустить возможный удар в спину. Видно, он понял, что я решил уйти по-английски, поэтому вдруг окликнул меня:

— Держи!

Яркая звёздочка со звоном взметнулась в воздух. Я выставил ладонь, в которую упала золотая монета с изображением профиля её владельца.

— Может пригодиться, — произнёс он, после чего добавил. — Продолжай слушать свою железяку, мальчик, и я уверен, ты сможешь пройти до конца…

Я махнул рукой, находясь внутри магического кокона, бьющего во все стороны протуберанцами фиолетового света. Вспышка, и я во тьме. Ни воздуха, ни звука, а лишь всепоглощающий холод.

Хлопок.

Багряное темнеющее небо. Высокие скалы под ним, словно своды, поддерживающие мрачный небесный потолок без единой россыпи звёзд. Кругом факелы с метущимся пламенем, дорогой устремившиеся к устрашающему чёрному замку из башен и шпилей. И нескончаемая процессия грешников, идущая в его сторону.

— Должно быть, это замок Молоха? — спросил я, взирая на всё это с вершины небольшой скалы. Развернув карту Ада, я с удовлетворением отметил для себя, что следующей остановкой будет имение Барбатоса, моего должника. Между нами намечался серьёзный разговор о нём и о нашей общей подружке Стигмате…

— Да, — подтвердил мой меч.

— И чем знаменит этот демон?

После некоторой заминки, Кирадесу произнёс:

— Он пожирает души детей.

Глава 16

Молох

Я шёл в процессии измождённых обнажённых людей по дороге к замку. Здесь был и стар и млад, и даже дети лет восьми-десяти. Когда-то бабушка рассказывала мне, что после того, как невинный ребёнок скоропостижно покидал наш мир, его душа устремлялась прямиком в Рай. Но сейчас я видел обратное, и не понимал, что вообще здесь происходит. Как ни старался, не находил взглядом ни одного демона. Почему люди не разбегаются, кто куда? Ведь, как известно, в замках архидемонов грешников не ждало ничего хорошего.

Воспользовавшись свободной минутой, я снова взглянул на монету Маммона. Он был совсем, как человек, не считая двух рогов на макушке. И тот круг Ада, который он занимал, напоминал мне рабовладельческую древнюю Грецию. Грешники-рабы копошились на его незримых плантациях, отправляя своему господину-феодалу негативную энергию, тем самым, поддерживая его силы. И страдали, неся своё наказание за проступки из прошлой жизни. Но кто совершал над ними суд? Кто выбирал, кому летать в райских кущах, а кому гнить в Аду? Ещё было чистилище, мир между этими двумя реальностями. О нём я совсем ничего не знал. Пора расспросить мою смертоносную говорящую энциклопедию.

— Кир…

— Красиво звучит, — заметил меч, не дав мне договорить. — Зови меня так. Всё-таки, мы теперь не совсем те Хиро и Кирадесу, которые жили двадцать пять лет назад.

— Как скажешь. Пока мы идём в замок Молоха, я хотел бы кое-что прояснить.

— Например?

— Ты упомянул Триединый суд. Что это?

— Трибунал. От каждой стороны выбирается один судья. Демон, ангел и Первородный. Триединый суд решает судьбу провинившегося.

— А Жнецы?

— Ты последний из них. А что было раньше — Жнецы выполняли функции палачей. Лишь в особых случаях они сами судили преступника.

— В каких, например?

— Когда остальные стороны находились в конфронтации и не было суда. До сего дня действовал своего рода пакт о ненападении, следовательно, работал и суд.

— Маммон сказал, что во всём виноват Просатанос, и он уже в тюрьме.

— Вполне возможно.

— Но армии демонов до сих пор высаживаются на Земле. И Ева им в этом помогает.

— Похоже, она нашла какую-то лазейку. В любом случае, пока ещё действует шаткий мир…

— А люди продолжают умирать!

— Ещё больший стимул для нас добраться до самого нижнего круга Ада и как можно быстрее разобраться во всём этом.

— Истину глаголишь. Значит, я не могу убивать архидемонов без особого повода?

— Без решения Триединого суда.

— А когда всё полетит в тартарары? Когда начнётся война?

— Тогда разделяй и властвуй, Хиро. Нет законов, нет и запретов. Но пока нам надо быть осторожными в своих деяниях. Мы здесь не для того, чтобы облегчить участь всех этих несчастных. Нам нужно поднять свой уровень на младших и низших демонах.

— Выходит, они бесправные.

— Нет, просто входят в допустимые потери. Так же и с людьми. Сверхсущества могут свободно уничтожать на своём пути тысячи людей, пока они не достигнут определённого лимита, установленного законом.

— Это мерзко.

— Наш мир всегда был суров, Хиро.

Я вспомнил Озэму, низшего демона, попытавшегося возглавить революцию против Ада. Он хотел избавить от мучений все грешные души. Думал, что с помощью силы Тёмного у него появится возможность это сделать. Но Озэму или Кэн, как его звали человеком, не учёл одного — ради благородной цели он намеревался убить невинное дитя. Его хоть и поруганная, но честь самурая не позволила это сделать. Поэтому он и погиб от моей руки.

Не знаю, удалось бы ему совершить задуманное, перейди он эту грань или нет, но на протяжении тысяч лет потусторонний мир существует, как отлаженный механизм. И если его сломать, то всё мироздание может разрушиться следом. А что будет после — только одному Творцу известно.

— Что из себя представляет этот Молох?

Идущие рядом со мной люди вдруг заметили меня после того, как я произнёс это имя. Они стали держаться от меня подальше. Боятся? Наверное, ведь я выглядел совсем иначе — не измождённый голодранец, а устрашающий рыцарь в чёрных, слегка помятых после битвы, доспехах. Кстати, не мешало бы пересоздать их с помощью моей волшебной перчатки.