Неофит - Ярослав Кожедуб

случайный самородок из деревни. Сам знаешь, с проверкой дара во всякую глушь не ездят. А потом оттуда временами такие вот мужики с женами и кучей детей вылезают. И с даром, который они всё это время интуитивно развивали. Я и подумал, что он из этих, и что ему лет под тридцать.

— Неа, он примерно нашего возраста. Лет шестнадцать вроде.

— Балдёёж, — восхищённо протянул собеседник. — Блин, я уже хочу с ним познакомиться. Да и в целом… колоритная компания.

— Мы ещё не компания, — мотнул я головой. — Просто волей случая вчера все познакомились и пока что вместе держимся. Но не удивлюсь, если кто-то рано или поздно найдёт себе более близких по интересам людей и постепенно отвалится.

* * *

Набережная, устроенная на северо-востоке Васильевского острова, была прикрыта кампусом со всех сторон, так что чужих людей тут не было. Исключительно студенты, преподаватели и аспиранты. Хотя сейчас тут в принципе не было практически никого. На нескольких лавочках грелись на солнце, лениво болтали и читали книжки старшекурсники, да ещё двое девушек в спортивной форме бежали вдоль водной глади — видимо, по стадиону им бегать было скучновато.

— Так… — я оглянулся, выискивая ориентиры. Вчера мы вышли к реке в другом месте, так что я с некоторой неуверенностью ткнул пальцем налево. — Вроде туда.

Пройдя метров триста, я с гораздо большей уверенностью направился к небольшому кусочку парка, который неровным языком дотягивался практически до набережной — именно этот ориентир мы назначили точкой встречи. Никого из товарищей ещё не было — оно и не удивительно, по времени мне было назначено раньше всех, — так что, найдя поблизости свободную скамейку, мы с Максом уселись на неё, приготовившись долго ждать.

Сидеть в спокойствии нам пришлось недолго.

— Ой, маааальчиикиии! — донёсся до нас крик, от которого Макса прямо-таки перекосило.

— Нет… — тихо прошептал он. — Пожалуйста, нет…

— Максим, как ты мог нас бросить⁈

Я невольно приподнял бровь, глядя на спешащих к нам возмущённых девушек. Раскрасневшиеся от торопливой ходьбы, они встали прямо перед нами.

— Привет, Марк! — выпалила Алина. — А мы вчера тебя видели! Даже хотели подойти после лекции, но ты куда-то пропал, и в столовой мы тебя потом не видели, и в общежитии тоже, хотя вчера внизу много кто собирался в холле, знакомились друг с другом, да и после лекции тоже… А ты в какой комнате живешь? Мы в гости придём! Или давай ты к нам приходи! Или…

— Стоп, — в голову что-то стрельнуло и я машинально потёр виски. — Давайте помедленнее. Мы ещё от Обета отходим. Я думал, уже отошли, но, похоже, ещё не до конца…

— Да? Что-то вы долго, — вступила в разговор Лиза. Мою просьбу она, кажется, даже не заметила. Ну или проигнорировала, решив, что я прибедняюсь. — Мы очень быстро отошли, ну, голова покружилась, конечно, но вообще всё очень быстро прошло, даже не знаю почему вы до сих пор не отошли. Мальчишки такие чувствительные… Ой, а какие у вас Обеты? Мы с Алиной, не сговариваясь, одинаковые взяли — сёстры, что сказать, — целый третий круг, нас уговаривали хотя бы четвертый взять, мол, это самые удобные варианты обычно, самые сбалансированные, но там такие сложные условия, мы не уверены были, что справимся, а Обеты ведь нарушать нельзя, лучше взять поменьше, но понадежнее…

— Остановитесь, — я стиснул руками виски и попытался вставить хотя бы слово. — Я…

— Кстати, а чего вы здесь сидите? Кого-то ждёте? Или просто отдыхаете? Давайте мы вам компанию составим? Да? А то вдвоём, наверное, скучно сидеть? Хотя мы уже проголодались немного, можно и в столовую пойти? Вы же проводите нас? Да? А если…

Чувствуя, как каждое новое слово Лизы буквально гвоздём вбивается в мою многострадальную головушку, я всё-таки не выдержал и рявкнул:

— Молчать! — скривившись от боли, я невольно прикрыл глаза и процедил. — Девушки, будьте добры, избавьте нас от своего общества.

— Что? — Лиза замолкла на полуслове, хлопнув ротиком. Её сестра и вовсе насупилась, словно я сказал ей нечто неимоверно грубое и жестокое.

— Что непонятного в моих словах? — устало уточнил я. — Я не могу говорить за Макса, но лично у меня сейчас болит голова. Сильно болит. И ваше беспрерывное щебетание всё усугубляет.

— Грубиян! — Лиза сделала шаг назад и, одарив меня презрительным взглядом, повернулась к моему товарищу. — Да мы и сами не хотим с тобой общаться. Голова у него болит, ха! Подумаешь! Максим, пойдём!

— А мне-то зачем с вами идти? — Макс откинулся на спинку скамейки и закрыл глаза. — Я, в отличие от вас, молчу, так что меня Марк никуда не гонит. И да, мне тоже хочется посидеть в тишине и спокойствии. Тут вода плещется умиротворяюще, птички в парке серенады поют… слышите? Красота…

В наступившей тишине все действительно прекрасно расслышали, как прямо над нами хрипло и максимально гнусно заорала упитанная чайка.

Я невольно всхрюкнул, зажав рот руками. Макс и вовсе едва не рухнул со скамейки от хохота. И под аккомпанемент нашего громкого и бесстыдного смеха побагровевшие от гнева сёстры унеслись прочь.

— Ну, может теперь наконец отстанут от меня, — выдохнул Макс, утирая слёзы. — О, кажется, твой берендей идёт.

Вдали, действительно, показалась внушительная фигура Арруна. Даже издалека перепутать его с кем-то было крайне сложно.

* * *

В течение следующего часа подтянулись и все остальные — и мы переместились со скамейки на травку в парке. Вика прихватила с собой плед, Влад умудрился достать где-то пару бутылок сидра, я расщедрился и частично вскрыл свой неприкосновенный запас тушёнки… в общем, пикник вышел весьма неплохой.

Обет приняли все, кроме Годунова — тот взял денёк отсрочки на раздумья. Как раз тот случай, о котором мне говорил Игорь — свой Обет и его формулировку Влад придумал давно, но вот анкета и беседа с психологом показали, что в данном случае не стоит рассчитывать на что-то выше третьего круга. Вот и мается теперь, бедолага, раздумывает — то ли модифицировать, усложнять и обвешивать уже придуманную стройную формулировку дополнительными условиями, то ли выбросить её в помойку и взять что-то новое.

Вика Кехман взяла себе с виду простенький Обет на ежедневные часовые занятия плаванием, который внезапно потянул аж на шестой круг —