Весенний Маскарад - Атаман Вагари

— Подумай, прежде чем захочешь подробно узнать меня. Я знаю каждую твою мысль и каждое твоё желание. Я тебе уже говорил, что я — твой страх. Ты боишься хаоса и боишься безумия. Я и то и другое. Ты не можешь понять, что внутри тебя, что с тобой происходит. А внутри тебя я и происхожу с тобой я. И лишь тебе решать, захочешь ли ты подпустить меня к себе близко.

Проговорив это хриплым и задушевным голосом, трубка стала издавать короткие гудки. Эллен смотрела на стул. Это были не галлюцинации: стул, ранее стоящий возле занавески, передвинулся почти на полтора метра. Сам собой.

«Это какие-то фокусы… Этот телефонный маньяк — иллюзионист чёртов! Или он меня загипнотизировал…»

С трудом уняв бешено бьющееся сердце, Эллен включила свет во всех комнатах, схватила в ванной тряпку и швабру и принялась выискивать паутину. Она нашла паутину в гостиной на карнизе и уничтожила её. Только после этого она более-менее успокоилась. В голове её полный хаос!

* * *

Я чуть не опоздала в школу. Услышав будильник и вспомнив, что нахожусь на той же улице, где и школа, решила вздремнуть и, как это обычно бывает, проснулась уж очень поздно! Спасло то, что идти до школы две минуты.

Эллен с утра была рассеянной. Оказалось, она не спала всю ночь, увлеклась из-за платья, заработалась. Она даже подумывала не идти сегодня в колледж. С утра она меня спрашивала про стул, где он стоял, не передвигала ли я его. Я сказала, что вообще не помню никакого стула. Эллен объяснила, что имела в виду стул, который стоял в гостиной возле окна, а когда я проснулась, он стоял рядом с креслом. Что она имела в виду — я не успела понять, так как была озадачена тем, что проспала.

— В квартире Китти что, полтергейст? — спросила я, уже одной ногой в ботинке.

— Нет, пока не замечала. И рыбки тоже не замечали. Да, Клот… Ещё вопросик. После того, как мальчик позвонил, ну, который ошибся, ты слышала, чтоб телефон ещё звонил?

— Какой телефон, Эллен?! Я спала! И выспалась, кажется, на всю неделю вперёд!

— Понятно… — сконфуженно пробормотала кузина.

— Карамба, десять минут до звонка на первый урок! Эллен, я побежала.

В школе уйма дел! Семь уроков, и на четырёх из них — контрольные, да ещё и лабораторная работа по физике. Коган и Фэрри со мной не пересекались, даже сели рядом, чтоб списывать друг у друга, и без конца миловались. Мне всё это было не интересно, я загрузилась учебным процессом, и настолько, как обычно загружается компьютерный процессор новой программой. То есть буквально ничего вокруг себя не видела и не слышала. Лишь к концу седьмого урока, это была география, Коган снова сидел на последней парте рядом со мной, и успел шепнуть:

— Дала ты вчера шороху, Итчи!

— Что-что? — не сразу врубилась я. — А что вчера было?

— Как! Итчи, ты правда с Луны сверзнулась, как говорит Вайл! Мы тебя скоро будем называть Лунатичкой. Слушай сюда, Лунатичка! Ты произвела фурор на Прэди. Он почти что влюбился в тебя. Как ловко ты отделала того самца-недомерка!

— Кого? А… этого… Ханра, — кивнула я, косясь на учительницу географии, которая начала недовольно коситься на Когана, как на источник повышенного риска беспокойства и дурного поведения на уроке.

— Тебе, наверное, интересно знать, чем дело стало? — прошуршал Коган почти на ухо, я кивнула. — Прэди вернул Мардук сумку. Она не поняла даже, что случилось, как так оказалось, что кто-то украл сумку. Ведь типа она зашла в этот момент на пять минут в кабинет. Прэди ей сказал, что сумку нашёл на полу. Джиллс с Локустом там всё уладили, обработали каждого из свидетелей. Если кому-то в голову придёт проговориться, они скажут, что драка была между Прэди и каким-то гавриком.

— Спасибо за услугу, — поблагодарила я Когана, что он обеспечил мне прикрытие.

Хорошие новости! Ведь идя в школу утром, я пару раз думала, какие последствия и резонанс может произвести моё вчерашнее родео.

— Тимоти! — раздался строгий голос географички. — Прекрати отвлекать Клотильду! Сосредоточься на параграфе. Ровно через три минуты ты пойдёшь к доске. Будешь выписывать все районы нашей страны, где добывают каменный уголь.

— С удовольствием. Я его и сам могу сейчас добыть. Поджечь школу, например, она же каменная! — ответил дерзко Коган, чем вызвал бурю смеха в нашем классе и восхищённый взгляд Фэрри, влюблённо оглянувшейся с передней парты.

Географичка лишь руками развела, взяла журнал и потребовала у Когана бенефиса. Он пошёл к доске, и получил «трояк». Но несмотря на это, продолжал пребывать в прекрасном расположении духа.

— Чегой-то ты такой весёлый? — спросила я его после уроков.

— Когда весна в природе и на душе, и когда сердце находится в плену любимой женщины — грех не быть весёлым! — заявил он, подобно поэту-классику. — Мы сегодня с Фэрри идём в кино, на поздний романтический сеанс, а до этого я затащу её к себе домой.

— Не забудь сделать алгебру, геометрию и физику на завтра, Казанова! — прошипела я.

— Слушаюсь и повинуюсь, шеф! Ты чёрствая леди и совершенно лишена сентенций!

— Как там Прэди? Нужно ли мне подойти в Поместье Локуста? Эта дурацкая весна у тебя ветром в голове сдула последние мозги, Коган! — проворчала я.

Коган махнул рукой:

— Это дело подождёт. Сам Прэди нас сегодня не дёргал. Значит, у него всё устаканилось.

Но я задней мыслью знала, что не устаканилось. То, что я поколотила Ханра, не говорило, что он исчез из школы. Но по-честному, у меня совершенно не было ни желания, ни времени заниматься Прэди и его проблемами. Ни Ханр, ни Денгер сегодня не попадались в поле моего зрения. Значит, Коган прав, с них ещё станется. А мне нужно быстро доделать уроки и сбегать на Базу — там нас с Ромом ждёт тоже уйма работы!

* * *

Льюис Бенш и Элиза Мариак — коллекционеры древностей. Богатые люди, Бенш имеет даже аристократические корни, а Элиза — дочь богатого промышленника. Дама неудачно вышла замуж, и её муж разорил семью в неуспешных предприятиях, а потом умер, не дожив до семидесяти.

И Льюису, и Элизе более восьмидесяти лет. Они проживают в частных старинных домах-усадьбах, километров за триста от Укосмо. Мы с Ромом выяснили: у одного и у второй некогда пропадали ценные картины известных художников, которые были переданы им как фамильные реликвии. В Базе Данных эта информация просвечивалась: