Наваждение генерального - Маша Кужель

на него - на мужчину, который каким-то невообразимым образом стал моим.

Я тихонько вздохнула. Его лицо, обычно такое напряженное, расслабилось во сне. Резкий контраст с уверенным, почти наглым миллиардером, которого знает мир. Они не знали Стаса таким, каким знала его я. Они не видели мальчишеского обаяния, которое проявлялось, когда он думал, что никто его не видит.

В такие моменты я чувствовала настоящее счастье. Неожиданный подарок судьбы. Никаких грандиозных жестов или пафосных речей. Просто он и я.

- Стас, милый, - тихо позвала я. Когда ответа не последовало, я откинулась на подушки и позволила себе помечтать. Сейчас всё было идеально. Любимый мужчина спит у меня на коленях. Мы сидим в гостиной, как счастливая и любящая друг друга семейная пара. Но от холодящей душу мысли, что всему хорошему когда-нибудь приходит конец, мне вдруг стало не по себе…

Глава 27

Мерный стук пальцев по клавиатуре был успокаивающим фоном в обычной офисной какофонии - звонили телефоны, шумели принтеры, и время от времени кто-нибудь от души возмущался, вылив на себе чашку кофе. Я была по уши погружена в пресс-релизы, когда знакомый писк входящего письма вырвал меня из транса.

Ко мне. Сейчас же.

Это что еще за приказной тон? Хотя на работе мы снова просто начальник и подчиненная.

Письмо от Соколова было столь же лаконичным, сколь и загадочным. Был у него талант к драматизму, у моего Стаса, но объяснить хоть что-то можно было? Надеюсь, он хотя бы не умирает!

Я поднялась наверх.

Стас сидел за своим столом, сжимая в руке стакан средь бела дня. Выглядел он так, как будто только что прогулялся по всем кругам ада. Его обычно безупречный костюм болтался на нем - стресс явно не входил в расчеты портного.

- Ульяна, садись, - сказал он, не отрывая взгляд от стакана. - У нас тут нарисовалась небольшая проблемка.

«Небольшая» в понимании Станислава могло означать что угодно - от пролитого кофе до корпоративного шпионажа. Я прислонилась к дверному косяку.

- Вижу, кофе тебя уже не берет, и ты решил перейти на напитки покрепче. А что там по поводу слов покороче? Что у нас за новая напасть?

- Очень остроумно, - пробормотал он, наконец подняв на меня мрачные глаза. - Нужно, чтобы все бизнес-издания срочно выпустили про нас хвалебные статьи. Желательно, чтобы эти статьи мы им сами и написали. Небылицы о слиянии распространяются быстро, и мне нужно, чтобы их пресекли немедленно.

- Еще один день, еще один слух, - вздохнула я.

- Придерживайся фактов. Успокой акционеров. И сделай это так убедительно, чтобы я сам поверил, что у нас все под контролем, - ответил он, одним глотком допивая коньяк.

«Под контролем» было громким заявлением. Но если кто и мог раскрутить эту историю так это я.

- Поняла, шеф.

- Спасибо, Ульян, - сказал он, и в глазах на мгновение промелькнула благодарность, тут же исчезнувшая.

Я постояла секунду, чувствуя, как мысль просится наружу.

- Ладно, выкладывай, - сказала я, прислонившись к косяку с напускной беззаботностью. - Ты нанял меня из-за моих непревзойденных навыков или просто потому, что у тебя слабость к брюнеткам?

Стас усмехнулся, наша привычная словесная перепалка уже началась. Он встал из-за стола, хищник, медленно приближающийся к своей жертве.

- Ульяна, - начал он низким голосом, - ты просто блестяще делаешь свою работу. Лучшая. Но я бы соврал, если бы сказал, что твоя... привлекательность не делает наше сотрудничество еще слаще.

Прежде чем я успела придумать остроумный ответ, Стас подошел ближе. Его рука легла мне на талию, и между нами вспыхнуло такое напряжение, что я с трудом могла его вынести.

Это было похоже на электрический разряд. Будто он зажег спичку, и мы были готовы шагнуть в это пламя. Поцелуй становился все глубже и сносил все преграды между нами.

Одним плавным движением Стас повернулся и запер дверь кабинета. Механизм щелкнул, словно ставя точку в нашей длинной истории. Мое сердце гулко стучало, эхом отдаваясь в тишине кабинета.

С неожиданной нежностью Соколов усадил меня на край стола. Прохладная поверхность дерева касалась моих бедер, а его дыхание обжигало кожу.

- Стас... - прошептала я, голос дрогнул между протестом и мольбой. Остальные слова утонули в нашем страстном поцелуе.

Одежда соскользнула с тихим шорохом. Все разумные мысли испарились, уступив место острому желанию.

Мир сузился до звука его расстегнутой ширинки - резкого и многозначительного. Я завороженно смотрела, как он освобождается с уверенностью, граничащей с дерзостью.

- Черт, Стас, - выдохнула я, пытаясь спрятаться за юмором, - тебе там в коньяк твои поклонницы виагры не подмешали?

Его смех прозвучал низко и хрипло. Ни говоря ни слова, он вошел в меня с собственнической уверенностью. Жар разливался по телу, отвечая на его движения.

- Ох уж эти твои шуточки, Ульяна, - прошептал он. Его руки легли мне на бедра, направляя и притягивая ближе.

И вот он на мне, обнимает с такой нежностью, что перехватывает дыхание. Моя спина касается прохладной поверхности стола, документы разлетаются в стороны, но я чувствую только его - полностью, всецело.

Мое тело вторит его движениям, каждое из которых приближает меня к грани чего-то невероятного.

- Стас... - выдыхаю я. Наши тела переплетаются в ритмичном танце. Не важно, как сильно мы шумим. Мир за запертой дверью перестает существовать.

И когда волна наслаждения накрывает меня, это похоже на стихийное бедствие - содрогания проходят по всему телу.

Со стоном он последовал за мной в блаженное забытье.

В те несколько секунд, пока по телу пульсировало наслаждение, я забыла о слияниях, слухах и статьях. Существовали только мы - несовершенные, безрассудные и полностью поглощенные друг другом.

Послевкусие нашей страсти еще покалывало тело, когда я соскользнула со стола и аккуратно разгладила юбку. Ноги были ватными, но я заставила их подчиниться. Я не могла сдержать хитрой усмешки: будь столы способны говорить, нам бы пришлось убить этот.

- Стас, - промурлыкала я, поправляя ему галстук, - Как бы мне ни нравились наши... сверхурочные, мне, пожалуй, стоит вернуться к работе.

Он одарил меня волчьей улыбкой - той самой, что несомненно очаровывала не только инвесторов.

- Я всегда знал, что ты мастер многозадачности, Ульяна. Но это, - он неопределенно махнул рукой в сторону разбросанных документов и ставшего теперь греховным стола, - этот уровень эффективности выше всяких похвал.