(Не)Мой (Не)Моя - Оливия Лейк

я мог в любое время прийти или взять сына к себе, предупредить, конечно, сначала, а потом — пожалуйста. Теперь все четко, и любое отклонение — уже моя проблема. Жена злилась на меня и наказывала, отсекая от… себя.

— Ты реально хочешь это вот так оставить? — поднял на нее глаза. — Мы не враги, Яна.

— Но и не друзья. Извини, Мир, но… — бросила взгляд на своего адвоката. Он понял и вышел. — Больше я не могу тебе доверять.

У меня даже глаз дернулся. Серьезно?! Яна в действительности считала, что я мог сделать что-то такое, что ущемит ее в правах? Забрать Ромку, к примеру? Ну это бредятина чистой воды!

— Я никогда не сделаю плохого тебе или нашему сыну, — заявил бескомпромиссно.

Яна молча смотрела на меня, словно сказать что-то хотела, но…

— Время покажет, — подписала документы и придвинула ко мне.

Я не торопился.

— Еще раз напомню, Яна: развод — твоя инициатива.

Я повторил это не для того, чтобы переложить на нее ответственность, а показать, что если есть шанс, желание, сомнения — мы можем еще сдать назад. Взять тайм-аут и подумать. Нам с ней торопиться не нужно!

— Еще можно попробовать.

— Нельзя попробовать, — возразила Яна. — Не обманывай себя и меня. Не унижай этой приятной ложью, что я что-то значу, когда там новая старая любовь.

— Яна…

— Если я была бы азартной, то поспорила бы, что Лика очень скоро займет нашу спальню. Или она всегда была ее? — показательно нахмурилась.

— Судья уже ждет, — к нам заглянули. Я не успел сказать, что мы с Ликой вместе не живем.

Десять минут стандартной процедуры, изучение документов и равнодушным голосом произнесенный вопрос:

— У кого-то из супругов есть возражения?

— Нет, Ваша честь, — ответила жена. Пока еще жена. Я только покачал головой.

— Кому-то из супругов требуется время на примирение?

— Нет, Ваша честь.

Я молчал. Судья перевела на меня вопрошающий взгляд, а я взглянул на Яну и взял ее тонкую ладонь с длинными пальцами, идеальным маникюром и… кольцом. Она не очень любила быть увешанной драгоценностями в бытовой жизни, поэтому была только одна вещь, которую не снимала никогда — тонкий ободок из платины, обсыпанный роскошной бриллиантовой крошкой. Я тоже свое кольцо не снял.

— Яна? — это был вопрос. Она решает. Легкий кивок, и я выпустил ее руку.

— Нет, Ваша честь.

Мы подписали документы, через месяц решение вступит в силу, и нам дадут бумажку. Свободны. Больше не муж и жена. Никаких прав, никаких обязанностей в отношении друг друга. Чужие. Были бы, если бы не Ромчик. Поэтому мы всегда будем родными.

— На следующую свою свадьбу можешь не приглашать, — мы вышли из зала суда вместе. — Не приду, — сняла кольцо и бросила в сумочку.

— Не смешно, — отреагировал на колкость.

— Прощай, Мир, — шепнула, царапнув коготками мою щетину. Мы прощались именно как мужчина и женщина, и оба это понимали. Теперь я не имел права касаться ее никак…

— Яна… — поймал ладонь, и мы переплели пальцы, крепко, твердо, до дрожи, как тогда, девять лет назад. Тогда оба были уверены, что это навсегда. Мгновение, и разорвали это вечное, что было в простом касании. Яна ушла, стройная, прямая и тонкая, а я остался смотреть на ее спину.

Яна была дорога мне не только как мать единственного сына и лучшая мачеха для дочери, но как жена и женщина. Я второй раз проходил через этот процесс: в первый раз была дикая злость, мне казалось, что я ошибся с выбором и ненавидел себя, что продолжал ощущать тягу к Лике; сейчас — тихая неотвратимая грусть прямо в самой сердцевине. Потеря по-настоящему близкого человека, который любил искренне. Которого я любил по-настоящему. Женщина, которую я и сейчас все еще любил. Я не имел представления, сколько сортов у любви, но в этой никогда не сомневался.

Родной — это тот, чья боль тебе больнее своей собственной.

Однажды Яна процитировала Цветаеву, а я тогда понял, что между нами именно так. Между мной и детьми так. А с Ликой… Я шел за мужскими инстинктами. Всегда и даже сейчас. Она имела власть над моим либидо, но выйдет из этого что-то цельное и долгое? Я не мог дать руку на отсечение, но я уже ступил на этот путь и дал нам шанс, хотя бы ради дочери.

— Папа, привет! — я приехал домой. Хотел побыть один, но меня встретили довольная Николь и ее мама.

— Ты почему не в школе? — посмотрел на часы.

— Потому что у нас сегодня праздник, — ответила Лика. Светлые волосы уложены на манер неонуара, красная помада, каблуки и жемчужного цвета платье.

— Пойдем, — меня схватили за руку и отвели в столовую: стол накрыт к обеду блюдами из моего любимого мясного ресторана, шампанское охлаждалось в ведерке, свежие цветы красовались в центре.

Еще в коридоре я заметил чемоданы. Яна была права: Лика заняла спальню…

Глава 12

Яна

Вот уже и Новый год практически на пороге. Я стояла у окна в полумраке спальни и смотрела, как реку сковывал зимний мороз. Декабрь не был особо снежным, но в ночь полетели большие хлопья, обещая к праздникам чарующую сказку.

Рома давно спал в теплой постели, привык, что это его новый дом, но и старый не забывал: отец брал его с ночевкой туда раз в неделю. Теперь и у моего сына появилась мачеха: пока не официально, но это дело времени. Я не расспрашивала маленького сына о Лике (чего я о ней не знала!), главное, чтобы не обижала, но, судя по всему, она с ним в принципе никак не контактировала, и слава богу! Может даже, ее и не было в эти дни, я бы не удивилась. Ей и собственная дочь в тягость была, а двое в доме — это же мигрень у кинодивы!

Николь я видела только в школе, и никаких близких отношений у нас больше не было. Если ей не нужно, то и я в душу лезть не намерена. Она счастлива: родители снова вместе.

С бывшим полтора месяца не встречались: Мирослав играл по правилам, прописанным в соглашении об опеке. Меня это полностью устраивало: с глаз долой — из сердца вон.

Я не планировала жестко регламентировать его общение с сыном, но Мир меня вынудил! Да, это полностью его вина! Кого он из меня пытался сделать? Женщину, к которой будет периодически бегать? Шиш ему!

Бывший муж поставил меня в унизительное положение на