Дочери Лалады. Паруса души - Алана Инош

Эллейв устроилась под деревом, прислонившись спиной к могучему стволу, а Гиндгерд прильнула к ней и закрыла глаза в её объятиях.

— Я очень, очень тебя люблю, — сонно зевнула она.

— И я тебя люблю, моя родная маленькая девочка, — ответил ей ласковый шёпот.

Они обе задремали и не видели, как сквозь груду камней начали пробиваться белые цветы. Покачивая головками, одни цветы шептали: «Темань... Темань...» Это был даже не шёпот, а еле слышный нежный перезвон, серебристый и прохладный, как капельки росы. Другие цветы, целуя первые головками, шептали: «Дамрад... Дамрад...»

Под утро Онирис, проснувшись и не найдя рядом Эллейв, заглянула в комнату к дочкам, но в постели нашла только Изантрауд. Что-то ей подсказывало, где могли находиться недостающие любимые души.

Эллейв спала на траве под деревом, а в её объятиях, свернувшись клубочком, посапывала Гиндгерд. Они лежали лицом к лицу и соприкасались лбами — гладкий череп с косицей и светловолосая головка. Маленькая и хрупкая девочка доверчиво прижималась к большой и сильной, как грациозный мускулистый зверь, навье, согреваемая её теплом. Вся груда камней почти полностью скрылась под ковром из колышущихся и шепчущих белых цветов, и не имело значения, есть ли в могиле хотя бы волосок останков или же она пуста — эти цветы росли там, где жила любовь.

Поцеловав обеих, Онирис легла и прижалась к тёплой спине Эллейв. Скоро уж предстояло вставать, но хотя бы полчаса сладкой дрёмы под лёгким и нежным покровом любви ей хотелось вкусить, и она, улыбаясь, закрыла глаза.

Цветы, покачиваясь, тихо звенели, ночь бледнела и таяла, даря земле последние предрассветные лучи далёких миров, искусственная рука обнимала спящую девочку, а сверху на них лежала тонкая изящная рука врачевательницы раненых душ. Многих она, неутомимая, исцелила, но и ей требовался отдых, и ночь на своём излёте баюкала её в объятиях бездны, целующей её всеми своими звёздами.

6 июня — 8 августа 2022 г