Отдайся, не пожалеешь! - Айрин Лакс

хочу! — признается он.

Большие ладони Тараса ныряют под мою попу. Он нагло сажает меня на стол и начинает целовать так, что я забываюсь.

Пальцы парня уверенно курсируют к моей киске и сдвигают в сторону абсолютно мокрые трусики.

— Я так и думал. Твоя киска по мне скучала… Рада встрече! — шепчет, снова целует.

Всаживает пальцы в мою киску, она хлюпает, я постанываю. целуя Тараса.

Справка… Я, кажется, хотела от него справку. Какую-то…

Боже, ничего не соображаю.

— У меня есть резинки. Много, — тарабанит на выдохе. — Давай.

— Ужин.

— Потом. Давай сейчас! Немного… Я надолго тебя не задержу, спущу немного. Ты кончишь. Раза три, как минимум! — выдает уверенно. — Ужин подождет. Сначала секс. Иначе потом на куски тебя порву. Зверею просто… Зверею, Ма…

— Да, — выталкиваю едва слышно.

Я и сама не представляю, как удержаться. Надо выплеснуть это безумие.

— Я мигом за гондонами, — отвечает он. Отчаянно целует. — Никуда не уходи. Ноги тоже не сдвигай!

Тарас буквально скачет за рюкзаком. Очевидно, презики у него там.

Я сижу, улыбаясь, неизвестно чему.

Чувствую себя счастливой.

Из коридора доносятся звуки.

Тарас что-то напевает себе под нос.

Клацанье.

Шелест молнии.

— Еб… Блядь! — вскрик Тараса. — То есть… Ээээ… Здрасьте!

Грохот.

Что-то разбивается.

Черт.

О черт…

Нет! Ну нет же… Нет!

Неужели это…

Кто-то в гости к нам приперся :) Есть версии, кто?

Глава 21

Глава 21

Айя

— Ты… Ты… Ты кто такой?! Я вызываю полицию! — слышится испуганный голос.

Голос принадлежит моей маме.

Маме.

Мамочке моей!

Боже!

Аааа…

Я мгновенно спрыгиваю с кухонной рабочей поверхности, одергиваю платье, трусы поправить не успеваю. Сбитая в сторону ткань словно прилипла к влажной коже. Еще и лиф платья…. Тоже поправляю.

Но когда выбегаю в коридор, понимаю всю бесполезность своих действий, словив отражение в зеркальной стене.

Мои соски торчат, как пули, прическа взлохмаченная, губы опухшие.

У замершего Тараса приспущены джинсы, а его стояк слишком красноречив. Плюс презервативы у него в руках.

Моя мама точно не слепая, у нее отличное зрение, и она довольно современная… Мама хорошо знает, как выглядит презервативы.

Она стоит у самой двери, перепуганная, с телефоном в руках. В шубке, которую я ей подарила. У ног сумка, а на полу — разбитый горшок с каким-то очень красивым цветком, комья земли и порванная бумажная упаковка.

— Мама… — выдавливаю я. — Мама! Не знала, что ты придешь.

— Я думала, ты в кафе. Ты хотела в кафе.

— Я не поехала с подругами в кафе. Была в офисе, только с работы вернулась.

— А я…. У меня же ключи. Ты как-то на всякий случай оставила. Я думала, ты у подруг. Я… Хотела тебе сюрприз сделать, — выдыхает она задушенным голосом и смотрит то на меня, то на Тараса.

Мы это точно не планировали.

Кто же знал, что мама решит сделать мне сюрприз.

— Я была в магазине. У Аллочки. Ты же знаешь Аллочку? У нее цветочный магазин. Забежала на минутку, а у нее — новый сорт орхидей. Говорит, возрождает увядшие чувства… — добавляет она едва слышно.

О боже! Одна из причин, по которым я не очень часто вижусь с мамой, это ее мнение, что Тимур Увалов — мужчина хоть куда.

Мама сильно расстраивалась, когда мы разошлись. Но подспудно винила в расставании меня, считая, что именно женщина создает атмосферу.

По мнению мамы, надо меньше было в карьеру, и побольше — в атмосферу, тогда бы и мужчина меня из дома не выгнал.

Поначалу я болезненно переживала, что она меня не поддерживает, но после работы с психологом это осталось в прошлом

Я так думала…

Однако хватает одного намека, мол, новая орхидея возродит во мне любовь к Тимуру Увалову, и во мне поднимается волна протеста. Не хочу ничего слышать об этом слизняке!

— Орхидея, — расстроенно всхлипывает мама.

Цветок безбожно испорчен. Сломан.

— Такая красавица… Ковер у тебя бежевый, жалко…

— Ничего страшного, мама. Я сейчас все уберу. Просто предупреждай меня, хорошо? — прошу я.

Мама кивает, продолжая глазеть на Тараса с осуждением и непониманием.

— Здрасьте, — кивает Тарас еще раз и неожиданно берет самую сложную часть неудобного часть знакомства на себя, обняв меня за талию. — Меня зовут Тарас, Айя — моя девушка. Мы встречаемся.

У меня в глазах замелькали черные мушки. Дыхание перехватило.

Я на такое не подписывалась!

Встречаемся мы?!

Боже…

— Встречаетесь?

Мама смотрит на меня с таким откровенным ужасом и отчаянием, как будто я привела в свою квартиру монстра или людоеда.

Но не отказываться же.

— Да, — киваю. — Сегодня Тарас помогал мне чинить кран. Мы не слышали, как ты входила…

— Кран.

Мама смотрит на презервативы, которые Тарас только что додумался запихать в передний карман. Боже, стало еще хуже! Там презервативов на целый марафон.

Мама прислоняется к дверному косяку, очевидно, готовясь упасть в обморок.

— Тарас, можешь пойти в спальню и порыться в шкафу. Левая дверь. Там на нижней полке есть футболки оверсайз. Найдутся и нейтральные тона. Вроде белого или черно.

— Это футболки…

Тарас не договаривает, но при этом смотрит мне глаза так, словно собирается закатить сцену ревности, спросив, не принадлежат ли эти футболки моему бывшему!

— Это футболки из