Пустышка. Книга восьмая - Юрий Николаевич Москаленко

они тебе сюда привели, то и дали оторваться своим желаниям. Можешь представить, что они тут с тобой вытворяли, пока ко сну тебя тёпленького готовили. Не буду говорить, просто представь себе. Но, нет… ты всё ещё мальчик. До нужного дело так и не дошло, но девушки оторвались по полной. Напоминаю, они слышали твои песни, а признание в любви песней ты исполнял за время до утра четыре раза, и всё на бис. Но что происходило здесь в комнате останется на их совести. Ты сам, всё едино, ничего не помнишь. А вот для императрицы подготовили полный доклад о том, как вы отдыхали и о чём вы вчера между собой разговаривали. Благо, никакого криминала в ваших словах не было. Всё было благопристойно, в отношении трона. А теперь к главному. Готов?

Киваю. А сам опять глаза прикрыл. Окна хоть и прикрыты плотными шторами, но свет от окна сильно по глазам бьёт, хотя и не солнечно не улице. Как сказал Боря, на улице идёт снег. Скоро зима…

— Подслушал я вчера разговор между царственными родственницами, пока вы в Зимнем саду отдыхали. Долгий разговор у них был и, что самое удивительное, вился он вокруг, как понятно тебя, но и не только. Они затронули судьбу и других членов твоей семьи.

— Опять отец? — Начинаю злиться я. — И мама⁇

— А вот и не угадал, хотя в разговоре и затрагивали они твоих родителей. Но так, вскользь. Но давай всё по порядку… и скажу честно, мои худшие подозрения, насчёт наших правительниц подтвердился.

— Так я их зацепил с этой Васей, что они решили меня кончить? — Делаю предположение я.

— Да! И самым изощрённым способом, причём, несколько раз, при этом, страхуясь, чтобы уж покончить с тобой наверняка. Но начнём мы не с тебя, а с братьев твоих — удивляет меня Боря. — Ты в курсе, что девчонки братьев твоих старших с бабушкой Анни, заставили ребят пойти с ними под венец, а именно обручиться с невестами, да к тому же всё это происходило в храме. Всё по-взрослому. Не прокопаться. Не знал? Заостряю твоё внимание… в храме! Прошли они оба со своими, теперь уже считай жёнами, полную процедуру венчания.

Я даже подскочил на кровати от таких известий. Резкое движение отдало болью в голове…

— Ничего себе! А почему я ничего не знаю? — Задаю я очевидный вопрос. — То-то они себя так по приезду необычно вели. И встретиться не захотели.

— Не до этого им было. Напоминаю… их тоже, как и тебя сейчас в столицу, наши любвеобильные правительницы вызывали — отвечает Боря.

— А любвеобильность императрицы и наследницы тут причём? — Тут туплю уже я.

— Вы же зацепили за столом, пока ужинали в разговоре тему, когда снимали передачи про модный приговор. Так? — Спрашивает Боря. — И ты всё удивлялся, почему передачу с участием твоих братьев ты так в эфире телевизионных каналов страны и не увидел. Было такое?

— Да… — отвечаю я.

— Так объясняю… — говорит искин — и это тоже обсуждали потом, между собой, царственные родственницы. Им обеим очень понравились твои братья, и к слову, они-то как раз прошли проверку артефактом, действие которого на тебя я полностью заблокировал. Так вот, мальчики ту проверку прошли, а на минуточку, она даёт понять обладателю артефакта, пригоден ли мужчина к зачатию с нею детей, и при этом, без последствий для себя, или нет. Так вот, и Вася и Гена полностью по этим критериям подходили к императрице и наследнице. То есть, простым языком, они обе могли от них забеременеть и иметь, вполне здоровых детей. Но видно что-то заподозрила опытная бабуля Анны и подговорила девчонок Васи и Гены действовать на опережение, то есть тупо застолбить за собой ребят. А иметь детей от женатых мужчин, ни наследнице, ни тем более самой императрице, попросту нельзя. Что-то там с проклятием каким-то связано. Тоже вскользь они говорили об этом.

— И что теперь⁇ Меня проверили, но ты им не дал получить результат проверки. Они-то как раз и морщились, и потеряли почти ко мне разом обе интерес. Помню. В глаза резко бросилось такое их поведение. Но ладно, я чисто с твоей помощью отмазался. А с братьями-то, что теперь? — Спрашиваю я Борю.

— А то, что их тоже приговорили… — отвечает Борис. — Только в отличие от тебя… на пожить ещё, им до Нового года время всего отмерено, впрочем, как и их жёнам и ближайшим родственникам, включая и твоих маму и папу. Я запись сделал их разговора. Ложись обратно на кровать. Чего вскочил? Замёрзнешь ведь. Прохладно в комнате. Прикрой глаза. Я тебе сейчас запись включу их разговора. Камер хватает… они хоть, и отключили их, прежде чем к разговору между собой приступить, да вот только не все.

Смеётся…

Делать нечего. Послушался искина. Можно и полежать ещё, раз время позволяет. И отдохну ещё, и погляжу, чего там наши недоброжелательницы нам подготовили…

Одеяло до подбородка натянул. Прикрываю глаза. Мягко. Тепло. Одеяло приятной мягкой тяжестью прижимает меня к кровати. Так и хочется и вовсе отключиться от всех навалившихся проблем и просто отдаться во власть Морфея, но не успеваю. Перед внутренним взором открывается вид на зал, в котором мы ужинали.

Вот, вижу, как за мной и Василисой закрываются двери… и тут же вскакивает со своего места Ольга…

— Мам, почему ты их одних отпустила? Ну, почему⁇

— Успокойся, родная. Есть кое-какие мысли и надо их с тобой обсудить — отвечает императрица.

Пас руками, и все слуги тут же покидают зал, оставляя венценосных особ одних в большом помещении.

Потом дёргается изображение. Мигает. Понятно, это императрица камеры отключила все.

Все, да не все!

Изображение мигнуло пару раз, и…

Нет, не пропало, а наоборот, стало ещё более чётким…

— Бесит этот молодчик⁇ — Задаёт прямой вопрос, усевшийся за своё место за столом дочери, императрица.

— Аж, трясёт… — отвечает громким голосом, явно на эмоциях, Ольга. — Наглый. Не понимает словно, с кем ему посчастливилось за одним столом посидеть. Ни капли, хоть какого-то подобострастия, словно с равными разговоры ведёт. А уж, что касается Элиз, то и вовсе, ни в какие ворота.

— Расстроена, что не тебе песню парень посвятил? Может, просто не решился? — Подначивает дочку, родительница.

— Есть такое ощущение — честно отвечает Ольга. —