Глеб и Аврора. Брак по расчету - Олег Ростов

— Хорошо, мы его немного подкорректируем. У кого лучше? У меня или у твоего Павлика?

— Послушай, Глеб. Разве тебе самому не противно? Разве ты не ревнуешь?

— А кого мне ревновать и к чему, или к кому?

— Как кого? Меня к Павлу. Ведь ты у меня не первый мужчина! Неужели не ревнуешь к тому, что до тебя у меня был другой?

— Нет. Не ревную. Тут, дорогая моя, ключевое словосочетание: «До тебя». Вот именно, Аврора. Это было до меня. Я тебя тогда и знать не знал, и видеть не видел. И ты тоже у меня не первая женщина. Поверь, далеко не первая. Мало того, ты девочка взрослая. Тебе ведь 22 года⁈

— Да, 22!

— Ну вот. Я бы даже удивился, если бы ты была ещё невинной. Подумал бы, что у тебя что-то ненормально. Хотя знаешь, по началу я так и подумал, в том смысле, что ты меня обманула, насчёт некого Павла. Но раз крови нет на простыне, значит и правда у тебя кто-то был. И ещё, душа моя, ревнуют только того, кого любят. Так как ревность, это неотъемлемая составляющая любви. А тех, кого не любят, тех не ревнуют. А у нас ведь с тобой взаимной любви нет, так ведь?

— То есть, если у меня появится любовник ты ревновать не будешь. И ничего предпринимать так же не будешь?

— Ревновать не буду. Здесь будет другое. Ты, наверное, пропустила мимо ушей то, что я тебе говорил вечером. Если так, то напомню. Вступив в брак, мы оба взяли на себя определённые обязательства. Нарушение или игнорирование этих обязательств будет жёстко наказываться. Я тебе сказал, что мне нельзя будет иметь любовниц, пускай определённое время, но нельзя. Единственной моей женщиной будешь ты. И я требую от тебя того же. Любить не люблю, это так и ревновать не буду. Но любого другого мужчину, которого ты попытаешься допустить до себя в физическом плане, я буду считать своим врагом, это покушение на то, что принадлежит только мне, по праву супруга. И, соответственно, Аврора, последствия для тебя могут быть печальными. Таковы правила и не нам их с тобой менять, пусть и на первом этапе нашей с тобой семейной жизни. А потом посмотрим. Может изменим их, если захотим. Так что в своих мыслях ты можешь любить кого угодно, как угодно и сколько угодно. А в реальности у тебя будет только один мужчина, это я! И детей ты будешь рожать только от меня, пока являешься моей женой. Я доходчиво объяснил, Аврора?

— Доходчивей некуда.

— Ну вот и славно. Я смотрю, ты начала сама уже разогреваться.

— С чего ты так решил, Глеб? — Аврора прижалась к спинке кровати. Колени свела вместе, закрываясь правой ладошкой. Грудь пыталась прикрыть левой рукой, только получалась плохо. Я видел набухшие соски. Сама девушка возбуждённо дышала, хотя пыталась скрыть это. И взгляд постоянно соскальзывал на мой пах. Я пододвинулся к ней ещё ближе. Провёл ей ладонью по внешней стороне бедра.

— Весь твой вид говорит, что в тебе нарастает возбуждение и желание. Не отрицай это, Аврора. Плюс ты мысленно, даже против своей воли возвращаешься к тому, что было ночью. И тебе ведь это понравилось, так ведь, девочка моя?

Супруга взглянула мне в глаза.

— Глеб, ты настоящие исчадие ада, дьявол. — Я продолжал ей поглаживать бедро. И Аврора не пыталась отстранится. — Я знаю, что ты сейчас добьёшься своего. Но запомни, я не буду делать то, что делала ночью.

— Это почему? Душа моя, я тебя не заставлял, ты сама это делала. Ты даже хотела это делать.

— Вот именно. Это мерзко. Я чувствую себя после этого грязной потаскухой.

— Ошибаешься. Запомни, всё что происходит в постели между мужчиной и женщиной, а тем более между мужем и женой априори не может быть чем-то мерзким, грязным или порочным. Здесь допускается всё, что поможет обоим получить максимум наслаждения от обладания друг другом. Ведь не только я владею тобой в эти моменты, но и ты владеешь мной.

Осторожно убрал её руку от груди и положил её себе на плечо. Потом также взял её ладошку, которой она прикрывала себе своё сокровенное место и положил её себе на другое плечо. Супруга руки свои с моих плеч не убирала. Но попыталась отвернуть лицо. Прикусывала себе губы. Так же аккуратно и нежно развернул её лицо ко мне.

— Не отворачивайся.

— Всё равно я не буду делать то, что ты хочешь.

— Это не только я хочу, этого и ты сама хочешь, только стараешься сама себе не сознаваться. Но я тебе помогу. — Накрыл её губы своими. Всё поехали душа моя…

Аврора

Глеб, ты дьявол во плоти. Что ты со мной делаешь? Я себя ненавижу. Разум и моё сердце отказывают ему, а тело жаждет его. Ноги сами раздвигаются, чтобы принять вес его поджарого тела. Моё лоно жаждет его плоти и получив ликует, отдариваясь сладостной болью и наслаждением. Грудь отзывается на его сильные горячие ладони, а соски на его губы, язык. И это уже не я, Аврора. Это другая, совершенно мне не знакомая. Он пробуждает во мне что-то, что таилось в самых глубинах моего сознания, моего естества. В его руках я становлюсь развратной, похотливой и порочной. Словно животное в брачный период. Моё сознание кричит нет, а моё естество — ДА!

Он всё же добился своего. Я не только не оттолкнула Глеба и не убрала свои руки с его плеч, не отвернула своё лицо, не давая ему поцеловать, но наоборот, прижимала его к себе обнимая, сама его целовала. А когда он вновь вошёл в меня, поддалась ему навстречу. И стоило его плоти наполовину выйти из моего лона, он замирал, выжидая, а я бессовестно сама двигалась ему навстречу, прося не покидать меня. Просила ещё. Даже давила ему на ягодицы, чтобы он как можно глубже проник в меня. Сама уже целовала его, тёрлась своим языком о его… Нет это была не я, это была другая Аврора с глазами, в которых горел огонь разврата и наслаждения. Та, другая сама бесстыдно подняла ноги, согнув в коленях развела в стороны и прижала их к груди, открывая перед жадным взором мужчины своё самое сокровенное. И каждый толчок его