(Не)Мой (Не)Моя - Оливия Лейк

Я вышла подышать на галерею, успокоиться, прийти в себя. Только наедине с собой могла позволить всплакнуть. Пока никто не видит. Слишком мало времени прошло, чтобы его признания совсем на меня не действовали.

Меня не было минут пятнадцать, но, возвращаясь, заметила некоторую суету: Нагорные никуда не выезжали без верных людей, если была вероятность столкнуться с Савицкими.

— Простите, — я налетел на мужчину, впечатываясь в широкую грудь, обтянутую белой рубашкой, и сразу заметила красные капли на белизне сорочки. — У вас кровь… — ошарашенно подняла глаза. Передо мной стоял Артур Самойлов. Один из заклятых врагов Нагорных. Его мне жалеть не с руки, и тем не менее его платок, приложенный к уху, весь пропитался кровью…

— Все верно, прекрасная госпожа Нагорная. Или вы уже сменили фамилию?

Я нахмурилась. Он уже знал, что мы с мужем разводимся.

— Давайте вызову скорую.

— Не стоит.

— Кровь нужно остановить!

— Так помогите раненому.

Мы отошли в какой-то закуток с пуфиками, и я попросила официанта принести аптечку.

— Что с вами случилось? — достала из сумочки платок и убрала его, практически насквозь промокший. Боже, у Артура не было мочки… — Держите, — приложила к ране свой.

— Слышал, Мирослав снова таскает свою актрисульку, — заметил с ленцой, абсолютно не реагируя на мою шокированность его состоянием. Пол отрезанного уха у них что, в порядке вещей?! — Дурак, — Артур еще и откровенно пялился мне в декольте!

— Вы поклонник ее творчества? — сухо поинтересовалась и приняла от официанта аптечку. Достала перекись и эластичный бинт.

— Нет, — Артур рассмеялся. Очень красивый мужчина, но от него буквально фонило опасностью. — Не люблю блондинок. Они мне кажутся глупыми. Ой, — сцепил зубы. — Ну хоть подуйте, Яна! — закапризничал с холеной улыбкой. И я подула. Странный мужчина, притягательный и отталкивающий одновременно.

— Это стереотип, — ответила я, возвращаясь к теме бывшей Мирослава. Значит, они все-таки вместе.

— Но не в ее случае, — откровенно смеялся. Я закончила манипуляции первой помощи и показала, насколько комично перевязала ухо. Артур ржал в голос.

— Вы святая. Сразу видно, что не Нагорная по крови, — поцеловал мне запястье. Так неожиданно интимно, что я не успела среагировать. — И очень красивая. Всегда любил зрелых женщин… — поднялся и привлек меня к себе совершенно свободно. Я обескураженно уперлась в твердые поджарые плечи. — Ты, Яна, выглядишь так, словно тебя давно хорошенько не тра… не целовали, — и прижался к моим губам, ловко раздвигая языком зубы и проскальзывая внутрь: поглаживая нёбо, лаская и завораживая. Я ответила. На инстинктах поддалась соблазну. Как это быть с другим? Артур умело меня целовал, а мне просто необходимо было ощутить себя желанной женщиной.

— Это что? — услышала знакомый голос. — Это что, мать вашу, я спрашиваю! — а это уже рев.

Я разорвала поцелуй и бросилась на Мира. Еще драки здесь не хватало!

— Не устраивай сцен! — не давала подойти к Артуру. — А вы… — смущенно бросила через плечо. — Вы уходите.

— Мир, да ты двоеженец хренов, — Артур был спокоен и даже пытался стебать моего мужа. Пока мужа. — Ну проказник! Кто бы мог подумать!

— Завали ебало, — Мирослав пытался отцепить меня от себя, чтобы не зашибить ненароком, но я буквально повисла на нем. Как та самая обезьянка.

— Артур, уходите, прошу…

— Иди сюда! — Мир надвигался. — Без второго уха останешься. Да отпусти ты меня! — сжал мои плечи, но я только сильнее стиснула его шею и длинной ногой обвала его. Еще шаг, и мы вместе упадем.

— Артур, пожалуйста!

— Только ради вас, Яна, — и зевнул. — Но я надеюсь на продолжение. — Я моментально вспыхнула. — Приятно оставаться.

Я проводила взглядом широкую спину и наконец отлипла от Нагорного. Он бросился вслед за своим врагом.

— Мир, перестань! Ты не имеешь права! — схватила его за руку.

— Что?! — он повернулся и пошел на меня. — Ты вообще охренела! Ты что творишь!

— А что, собственно, произошло?! Ты спишь с Ликой, а я не могу дать привлекательному мужчине поцеловать себя?!

— Ты моя жена!

— А ты мой муж и что? — воскликнула, поражаясь его непробиваемой уверенности, что можно только ему.

— Ты сама от меня ушла! Но пока мы официально женаты…

— Через неделю не будем! — мы начали орать, привлекая все больше внимания.

— Слушай, а как я должен реагировать? — со свистом сквозь зубы. — Может, помочь тебе трусы снять и ноги раздвинуть, а ему на член гондон надеть и объяснить, как правильно тебя трахать?! — ядовито закончил.

Я дала мужу пощечину. Осаживающую и приводящую в чувства.

— Не смей так со мной разговаривать, — выдохнула в разъяренное лицо. — И оскорблять не смей, — ткнула пальцем в грудь. — И вообще, — осмотрела с демонстративным недоумением, — с чего ты взял, что знаешь, как правильно меня трахать? — выстрелила словом и развернулась, гордо убегая в ночь без верхней одежды, но не испытывающая холода. Наоборот, все во мне пылало праведным гневом. Совсем уже охренел! Действительно двоеженец! Если б я имел двух жен!

— Стоять, — поймал меня где-то в зарослях декоративного можжевельника. — Что ты хочешь этим сказать? Тебе плохо со мной было?

— Да! — вздернула подбородок. — Да, да, да!

Глава 10

Мирослав

Я смотрел на нее — гордую, злую, красивую, невероятно возбуждающую, — и не мог поверить, что это правда. Удар по самолюбию такой же болючий, как и по яйцам.

— Что, девять лет терпела и мучилась? — схватил за обнаженные плечи. Яна дрожала. Я скинул смокинг и надел на нее. С залива дул ледяной ветер: он должен был остужать голову, но меня трясло от огня, разгоравшегося внутри.

— Почему девять? Год.

— Год?

Я не понимал. Я типа стараться перестал?

— Да, наш последний год. Ты думал о ней, когда был со мной. Я не чувствовала тебя и не…

— Кончала, — договорил за жену. Моя взрослая, такая умная и серьезная Мудрёна. Намудрила же ты, девочка…

— Нет, Яна, — привлек к себе, не позволяя оттолкнуть, — это ты думала о ней, — поднял острый подбородок, чтобы заглянула мне в глаза. — Твоя умная головка не давала мне любить тебя, как нужно… — мягко прикоснулся к ее губам, по нарастающей усиливая давление.

— Мир… — пыталась отстраниться, задыхалась, но сопротивляться было бесполезно — вызов брошен. Столько эмоций: нам обоим просто необходимо это — близость, секс, трах. Как угодно называйте, но это нужно нам обоим!

Пиджак давно упал, соленый ветер хлестал плечи, с неба обрушился навязчивый дождь, а мы целовались, как два подростка, не помнившие себя от желания. Я за ягодицы приподнял жену, насаживая на свой пах, наглядно демонстрируя: я хочу ее! Именно. Сейчас есть только мы. Двое.