Развод. Моя новая жизнь - Елена Безрукова

Всё обязательно будет хорошо, главное — сейчас всем успокоиться и тоже взять себя в руки. Я же не рыдаю целыми днями напролёт, а ведь это меня бросили по сути. От общения с Ниной, Димой и Варькой ведь Стёпа не отказывается, они со временем это поймут и примут, что семья наша изменилась и стала существовать в ином формате — папа стал воскресным.

Ну и ничего. Бывают ситуации и хуже в семьях.

Это дети тоже скоро поймут, мне надо самой держаться и не делать из произошедшего трагедию. В конце концов, никто не болен, все живы и здоровы, ничего такого уж, что пережить нельзя, не случилось.

Да, больно. Да, страшно, непонятно, как жить дальше. Непривычно, сиротливо без Степана, но… Совершенно не смертельно. Всё это дело привычки.

— Идём, дорогая, чая попьём… — позвала я дочь в кухню и включила чайник.

У меня в буфете стояли успокаивающие травки, которые теперь я решила заварить в специальном глиняном чайнике для чаепития по китайским традициям. Травы в таком завариваются с более терпким, насыщенным вкусом, и остывает чай не так быстро, как в обычном чайнике. К нему же в наборе шли такие же глиняные маленькие чашечки, которые я достала и расставила на столе.

— Травки свои заваривать будешь? — хмыкнула Нина, которая стол трепетно к чайной церемонии не относилась и в силу травок не верила.

А я верила не столько в их силу, сколько в силу семьи: попьёт чая со мной рядом, посидит, успокоится немного и уснёт покрепче. Ей завтра на пары ехать и на репетицию, нужен отдых.

— Буду, — ответила я. — А ты пока присядь. И расскажи, что думаешь по поводу всего этого.

Я чувствовала, что девочку буквально бомбит изнутри. Юношеский максимализм и гормоны прямо-таки бушевали в ней…

— Я просто не понимаю… — пожала она плечами, когда уселась на кухонный стул. — Вы столько лет вместе прожили. А потом вдруг папа всех нас бросил и променял на кого-то…. А зачем тогда люди вообще женятся, если потом разводятся?

— Милая, — вздохнула я, ставя перед ней дымящуюся чашку с чаем. — Осторожно, горячо.… Не обожгись.

Я села напротив неё.

— Если бы все знали, что потом разведутся, то не женились бы, конечно, — заговорила я негромко. — Но все ведь когда влюблены верят в лучшее. Что он — единственный, и этот брак — навсегда. Но…. Увы, иногда человек приходит в нашу жизнь лишь на время. Так случилось у нас с папой.… Он понял, что я… Не то, что он хочет видеть в своей жизни. Что же ему теперь — насильно с нами жить? Точнее — со мной. С вами он обрывать контакты не будет, вы останетесь для него самыми близкими людьми. А со мной ему жить в одной спальне, на одной кровати не придётся больше, раз он этого больше не хочет.

Несмотря на то, что дочери уже было семнадцать, почти совершеннолетняя, мы так редко и мало говорили с ней о любви, семьи базовых потребностях женщины и институте брака. У меня вечно не было времени даже на детей. Я и не заметила, как моя маленькая Нинуша выросла в такую взрослую, спелую красавицу.… Может, и зря я с ней об этом всём не общалась. От кого же еще ей набираться опыта, как не от матери. А я что ей дала, если последние лет десять просидела в больнице?

27.

— Я просто думала, что вы с папой — идеальная пара.… — тихо сказала Нина, глядя в свою чашку. — И у вас — настоящая любовь. Вы почти тридцать лет вместе прожили! Я гордилась вами, нашей крепкой семьёй.… Что же потом случилось? Неужели всё это — фальшь сплошная была? Видимость семьи. Когда со стороны всё кажется замечательным, а по факту — семьи никакой нет давно.

Да, что-то похожее и было у нас со Степаном в последнее время, увы. Но как объяснить всё это юной девушке, которая сейчас может испортить себе жизнь, неверно истолковав проблемы нашего с её отцом брака?

— Любовь была, — ответила я, осторожно выбирая слова. Многие из них ранили меня, но я продолжала говорить — ради дочери. — И она была настоящей. Мы с папой когда-то сильно любили. Искренне. Хотели брака, свадьбу, семью, детей… У нас родились вы. Разве то, что трое детей в семье, ни о чём не говорит, по-твоему? Любовь была… Но потом у нас начались проблемы, с которыми мы не смогли или не захотели вовремя разобраться… Итог ты видишь. Надо уметь говорить со своим супругом, не молчать, если есть претензии, и при этом уметь их корректно озвучивать, чтобы не задеть и не оскорбить своего супруга. Увы, лишь единицы в нашей стране это делать умеют. И мы с папой не стали счастливым исключением… Но прошу, не надо полагать, что все браки — плохие и рано или поздно развалятся, и что все мужчины — подлые предатели. Просто…это у нас так вышло.

— А кто же они? — сузила глаза дочь. По её глазам читалось, как ей больно за меня. А мне — было больно за неё. Я хотела бы, чтобы мои дети улыбались, а не плакали и страдали, как сейчас. Из-за нас со Степаном…. Но, наверное, подобный этап жизни — развод — иначе пережить не выйдет. Никто из членов семьи не смог бы отнестись к развалу семьи, к которой привык, и расставанию родителей, которые казались им единым, целым и неделимым, спокойно и равнодушно. Все дети в таких историях страдают, и даже больше, чем взрослые. Но никуда не денешься, всем придется это принять. — Сколько вы жили вместе… Сколько прошли? А потом папа просто решил, что ты ему больше не нужна? Под пятьдесят лет, да? Почему же он не подумал о том, что вам не по пути, когда тебе было тридцать, и ты еще могла встретить другого мужчину? Он просто испортил тебе жизнь… И не он один, и не одной тебе… А ты говоришь — не все предатели! Да я, на вас глядя, понимаю, что вообще замуж не хочу! Нафиг надо, чтобы потом этот козёл, которому полжизни отдала, детей рожала и борщи готовила, потом пошел и наставил мне рога. Спасибо, не хочу!

Логика в её словах была, конечно, и гнев