Глеб и Аврора. Брак по расчету - Олег Ростов

человек шедший рядом с ней и кативший коляску с двухлетней очаровательной девочкой. Перед тем, как зайти в подъезд высотки, молодой человек вытащил девочку из коляски и поставил её на ножки. Сложил саму коляску, взял её и ребёнка, зашёл в подъезд. За ним зашла Маргарита с пакетами. — Марго, я задал вопрос, кто тебе звонил?

— Один человек.

— Это мужчина?

— Конечно, мужчина. Не задавай глупых вопросов.

Они поднялись на лифте на пятый этаж. Зашли в квартиру. Маргарита сложила принесённые пакеты на диване в комнате. Пару пакетов отнесла на кухню. «Так, приготовить нормальный обед я уже не успею, салат накрошу. А остальное закажу в ресторане». Что она и сделала.

— Марго, — парень смотрел требовательно на женщину, — кто это был?

— Послушай меня, Егорка…

— Я Арчи.

— Здесь ты Егорка! Кто это мне звонил? Тот, кем ты никогда не станешь. Уж извини.

— Он придёт сюда?

— Придёт. Поэтому я заказала обед в ресторане. Должны успеть привести. А сейчас я хочу, чтобы ты занялся Эрикой. Мне надо салат сделать.

— Он что будет с нами обедать?

— Он будет со мной обедать. Я не могу ему отказать. А ты пойдёшь и пообедаешь в каком-нибудь кафе. Я тебе дам карточку, чтобы ты мог оплатить свой обед, не беспокойся.

— То есть, вы останетесь тут вдвоём?

— Почему вдвоём? Втроём. Эрика ещё будет.

— То есть, ты даже не скрываешь, что вы тут займётесь любовью? При дочери? А обед это просто повод?

— Прослушай меня, Егор. Ты не в том положении, чтобы ставить мне какие-то условия. Ты забыл, что это я тебя содержу, а не наоборот. Насчёт того, чтобы заняться с ним любовью, это было бы хорошо. Тем более, что раньше мы с ним это делали и не один раз. И это было великолепно, но самое главное — результативно. Вот результат этого перед твоими глазами.

— Как это? Эрика?

— Да, Эрика. Он её отец. Теперь тебе всё понятно, мой мальчик? Но можешь не беспокоится. Навряд ли Глеб захочет уложить меня в постель. У него сейчас другие приоритеты. У нас будет с ним серьёзный разговор. Поэтому тебе придётся погулять это время. Всё, Егор, займись ребёнком, я пошла на кухню…

По дороге к Марго, купил ей букет цветов. Всё же она женщина, да ещё мать моей дочери. Когда подъехали к её дому, из подъезда выскочил парнишка. Это его я видел сегодня на фото, которое мне принёс Стив, вместе со справкой на этого альфонса. Он зло взглянул на меня и отвалил. Стив проводил его пристальным взглядом. Потом посмотрел на меня вопросительно. Но я отрицательно качнул головой. Поднялся на пятый этаж. Знакомая квартира. Сколько раз мы тут с Марго зависали. М-да, эти безумные ночи. Усмехнулся, вспомнив свою молодость. Я даже звонка не успел коснуться, как дверь открылась. На меня смотрела Маргарита. Как всегда неподражаема и притягательна. Молодец, умеет не стареть, оставаться всё такой же свежей и юной. Ничего её не берёт.

— Привет, Марго!

— Здравствуй, мой граф! Проходи. — Маргарита отошла вглубь прихожей. Я шагнул вперёд и закрыл за собой дверь. Протянул ей букет.

— Это тебе.

— Спасибо.

Сняв обувь, прошёл в ванную. Здесь ничего не изменилось. Возникло странное ощущение, словно не было этих лет и будто ещё вчера принимал здесь вместе с Ритой ванну. Сполоснул руки. Марго всё это время молча наблюдала за мной. Вытерев руки о полотенце, спросил её:

— Где моя дочь?

— В комнате.

Я прошёл туда. Увидел её и замер. Она сидела на полу, играла каким-то навороченным пупсом. Подняла на меня взгляд. Какое-то время мы смотрели друг на друга. Непроизвольно на моих губах расплылась улыбка. Я шагнул к ребёнку, присел рядом на корточки. Девочка продолжала на меня смотреть. Я взял её на руки и встал.

— Ну, здравствуй, доча моя. — Мне одного взгляда было достаточно — это моё чадо. Знакомые черты лица. Глаза, нос, губы. Всё моё. В ней чувствовалась наша кровь. В ней были мои черты и черты Ксюши, моего отца, дедушки, но больше всего она походила на мою прапрабабушку, ту которая умерла родами в Севастополе в 1920 году, когда армия генерала Врангеля грузилась на пароходы, чтобы навсегда покинуть Россию, отдавая страну окончательно красным. У нас была фотография, из которой позже сделали большой фотопортрет, где они были сфотографированы вместе — прапрадед в форме офицера русской армии и прапрабабушка в одежде сестры милосердия. Моя дочь была фактически её копией. Это было невероятно! И я был уверен, пройдёт ещё время, лет 16 и если Катя наденет одежду сестры милосердия, то их будет не отличить, они будут, как отражения друг друга. Связь поколений. Её даже звали так же, как и ту далёкую юную девушку — Катей! Я, конечно, видел фото и даже видео своей дочери, но все они были годичной давности и сходство ещё не так сильно было видно, а сейчас оно проявилось очень сильно. И со временем должно было только усилиться. Почувствовал, как от переизбытка эмоций, мои глаза стали наполнятся слезами. Прижал её к себе. Вдыхал её запах. Моя, девочка!

Она спокойно сидела у меня на руках. Потом стала разглядывать моё лицо. Трогать его — нос, уши, губы. Наконец, увидел улыбку на её личике. Вот она мне что-то сказала. Я не понял.

— Папа. — Сказал ей. — Скажи мне, пАпа! — Она смотрела на меня удивлённо.

— ПапА? — Проговорила девочка с ударением на последний слог. Я кивнул. Она вытянула руку в сторону Марго. — МамА! — Тоже с ударением на последний слог. Я кивнул, да, дорогая, там твоя мама, а я твой папа. Повернулся к Маргарите, довольно улыбаясь. Она только покачала головой.

— Кто бы сомневался, Белозёрский. Обед готов. Пошли обедать. Оставь Эрику, она никуда не денется.

Отпускать малышку не хотелось, но пришлось. Сели с Марго за стол. Всё было вкусно, но как я понял, заказано было в ресторане, за исключением овощного салата. Но нормально.

— Итак, Марго, ты же не просто так приехала в Россию, да ещё привезла дочь⁈

— Всё правильно, Глеб.

— Я тебя слушаю.

— Глеб, я не наивная дурочка и знаю, что если вы, Белозёрские, захотите забрать Эрику у меня, вы заберёте. Даже пойдёте на крайние меры, в результате