Пляска одержимости - Елизавета Коробочка

прямо в таком виде? Ну и ну. Не удивительно, что ему так бодро начистили морду. Он бы сам так и сделал, любому пижону-пиджаку. Интересно, все же, кто это был, раз не только не убил, но и оттащил сюда, далеко за зону влияния Цубаки. Кто-то, кто его знал?..

Мог ли это быть Ханзе?..

Нет. Точно не он.

Отора?

Ему вспомнился их последний разговор. Взгляд Оторы — потерянный, словно он не знал, что тогда сказать. Вялые попытки уговорить остаться. Было ли Оторе не все равно? Он ведь злодей. Убийца сотен. Сколько людей успело пострадать из-за его взломов? А сколько — из-за попыток утолить жажду адреналина?

… ладно, он еще успеет с этим разобраться.

С трудом Ямато поднялся на ноги. Хотел было отряхнуться, но потом лишь фыркнул одной этой мысли. Ну да, смешно. Единственное, что тут поможет — химчистка, столько крови и грязи на нем еще никогда не было, и это он говорил с воспоминаниями о делах во время работы на матушку Йоми.

Все болело. Не так, что совсем ходить невозможно было — просто от усталости. Неторопливо обведя взглядом окружение, он прикинул: это было не то же самое место, где он свалился с машиной Ишикавы, явно подальше, но, при желании, он мог бы вновь добраться до станции, откуда выходил на связь Тайтэн, пытался точнее…

Нет. Зачем?

Кто вообще захочет ему помочь?

Дело было даже не в том, что он облажался, поведясь на приглашение Ханзе. Проблема была в том, что никто не знал, что в этот момент от его лица говорил не он сам, а Цубаки, если воспоминания ему не врали. Поэтому, для всего «Хорин» это он был злостным убийцей, ворвавшимся в исследовательский комплекс и убившим кучу народу уже… в какой, третий раз? Шел на рекорд. Если он свяжется хоть с кем-то, вероятность того, что его отследят, была велика. Плюс ко всему, если все это началось с Ханзе, и, предположительно, тот был жив и знал, куда направилась Цубаки в теле Ямато, по подполью тоже разнесся слушок о его «деяниях», поэтому связываться даже с Одой было опасно. Да и у него были связи с «Хорин»… Подставлять Широ и Масаки тоже не хотелось.

Видимо, придется залечь на дно на какое-то время, а потом уже начать новую жизнь.

Очередную…

Может, стоило перебраться в Киото? Или в Осаку. Скупать сувениры с синкансэнами, гадать, что именно тебе ответили, потому что акцент делал свое дело. Зато никто точно не узнает его, просто потому, что никогда в своей жизни Ямато не покидал Эдо. Или на Окинаву, в невероятно далекое место, где всем было абсолютно наплевать на твое происхождение, лишь бы ты почитал местного управляющего… Звучало как план. Осталось только найти выход со свалки, подзаработать деньжат… И купить себе новый фальшивый айдишник, конечно же. По этому его найдут быстро, не «Хорин», так люди Окамуры. И потом бежать, бежать, бежать…

Куда глаза глядят.

С этими мыслями он брел вперед, подволакивая ногу — после стычки с Тайтэном та не особо-то и зажила, все еще побаливая, а драка, оставшаяся вне воспоминаний, но отметившаяся сломанным носом, только все усугубила — к счастью, это точно был не перелом, но ощущения были не из приятных. Еще один бой он в таком состоянии дать точно не сможет, а ведь выглядел он лакомым кусочком. К счастью, скавов или каких-нибудь тварей, вроде той белой крысы, вокруг видно не было. Может, пронеслась мыслишка, ему даже повезет, и он спокойно выберется из этого дрянного местечка. Звучало, конечно, слишком самонадеянно, но кто запрещал мечтать?

Мечтать…

Окамура говорил — пока мечтаешь, то живешь. Без мечты человек хуже мертвеца. Но Ямато уже ни о чем не мог желать: он хотел спокойной жизни, но судьба решила распорядиться иначе. Встреча с Оторой, потеря памяти, раскрытие тайн. Ханзе, вновь Отора, потом Тайтэн… Ему вспомнилась Харада. Она ведь, наверное, тоже о чем-то мечтала, а он разрушил все ее надежды. И из-за него ей пришлось пережить много ужасного. Гордость шиноби шептала: плюнь на это, забей. Она — корпорат, пыталась убить тебя. Тешилась, когда ты лежал перед ней без сил. Заслужила. Но Ямато не считал пережитое ею достойным наказанием. Да, может, то, как ее отделал Отора — вполне. Но выходка Тайтэна… И последовавшая смерть от «парамиты»…

Тот ребенок…

Стоило ли ему даже думать о том, чтобы начать искать его? О чем он вообще думал, когда эта мысль его посетила? «Спасти»… Кого он спасет? От чего? Он себя спасти не мог, что уж говорить о других. Цубаки умерла по его вине, что сейчас было с Ханзе — неизвестно. Мираи, матушка Йоми — все были разочарованы тем, что он делал, потому что, в сущности, Ямато не делал ничего, только вызывал у всех проблемы. Цунефуса, Ишикава. Даже Тайтэн. Если бы не его ошибка, то ничего бы этого не было.

Все началось со смерти Хорин Аи.

Если бы она тогда не умерла…

Это ему тогда стоило отправиться на тот свет.

Резко Ямато остановился. Даже если он вновь поддастся слабости и решит убить себя, это ничего не изменит. Долг Юкико, Цубаки, ребенок Харады — все это было следствием его ошибок. Его и Оторы, но до того достучаться было невозможно. Потерянный человек. Он обязан был все исправить. Самой огромной трусостью будет сбежать сейчас, ничего так и не сделав. Уничтожить искин Цубаки, найти ребенка и отдать ему тем людям, кто о нем позаботится. В детский дом, какой-нибудь? Откуда его забрала матушка Йоми?

Самое сложное — убедить всех, что он не помогал Цубаки добровольно. Но кто купится на историю с контролем?.. Даже звучало абсурдно. Как и с Оторой, у него почти не было шансов доказать свою невиновность. Придется действовать одному. Может, матушка Йоми еще сжалится над ним и позволит работать на себя, и тогда он завершит хотя бы часть начатого — найдет ребенка, сдаст его куда-нибудь, лишь бы не в руках «Хорин», а потом совершит добровольную камикадзе-атаку на лабораторию и как-нибудь убьет Цубаки. Да. Хороший план. Жаль, что встреча с Юкико откладывалась вновь. Если… нет. Когда они встретятся вновь, придется исполнить земной поклон, лишь бы его простили. Но Юкико добрая. Наверняка позлится, но потом признается, что рада возвращению. Так думалось Ямато.

Хорошо было мечтать.

Однако, нырнуть в грезы удалось ненадолго — совсем скоро он услышал чужие голоса.

Спрятавшись за одной