Любавинские истории. Хроника одного чрезвычайного происшествия - Ольга Михайловна Палагина

тоже дрова пропадают. Тоже сторожат и тоже толку нету. Любка, соседка с правой стороны от его дома, предлагала уже и капкан в снегу на вора поставить, да никто не захотел греха такого на душу брать, ведь человек без ноги остаться может, а то и чего хуже – помереть! Толик, сосед слева, громко ругался матом и страшно грозился, что если поймает этого наглого вора, то самолично ему морду набьёт. Соседи напротив предложили подвесить мешочки с краской, чтобы вор, если заденет, весь измазался, а краску для этого несмываемую какую-нибудь купить. Ещё много всякой ерунды предлагали сделать: и забором загородить, и сеткой обтянуть, и даже видеонаблюдение наладить, а ещё лучше к участковому пойти или в администрацию и заявление накатать. Но никто из соседей ничего из вышепредложенного так и не сделал, да и делать не собирался. Понял Палыч, что остался он со своей проблемой один на один, а дрова-то берёзовые денег хороших стоят, особенно если покупать их на единственную пенсию. Выпил Палыч с расстройства настоечки своей облепиховой, отменной, фирменной, собственноручно приготовленной. Крепко призадумался над тем, как же ему воришку этого изловить, и пришла в его седую голову мысль зарядить несколько поленьев дымным порохом. Благо, добра этого у него ещё со времён, когда он любил побаловаться охотой, было вдоволь.

Средство многим известное, даже в книжке у кого-то описанное и не раз на его памяти опробованное другими знакомыми мужиками. Да даже дядька его, тоже охотник, кстати, этот способ как-то раз применял. И самое главное – это всегда безотказно работало! После такого воспитательного воздействия у воришек навсегда отшибало желание красть у кого-либо дрова.

Взялся он сразу за дело: просверлил дырки в трёх поленьях, засыпал в отверстия понемногу дымного пороху, чтобы от дыма, который густо повалит, глаза бесстыжие воровские повылазили. Заделал отверстия так, что и не разглядишь. Сложил он эти заминированные поленья кучкой в одной из поленниц, пометил их для себя и стал ждать. Дрова где-то с неделю ещё пропадали, но меченые поленья так и лежали нетронутыми. Потом дрова пропадать и вовсе перестали. Будто почувствовал воришка что-то неладное и перестал их таскать. Палыч поначалу контролировал это дело, но потом пришла весна, огород, сад, заботы. Подзабыл он уже и про воришку этого, но помеченные дрова на всякий случай не трогал. Пускай лежат до поры…

И вот, видать, пора пришла! Нежданно-негаданно, ни раньше, ни позже, а именно сейчас! Летом! Наконец, свершилось! Палыч неожиданно для себя отчётливо расслышал два громких знакомых хлопка, прогремевших в соседской бане, и сразу понял, что его изрядно подзастрявший план по поиску вора всё-таки сработал! К его превеликой радости, он как раз находился в огороде, тщательно пропалывая свои и без того идеальные грядки. Палыч мигом оказался у соседского забора и, прильнув к нему круглым животом, крепко схватился обеими руками за две штакетины, с нескрываемым любопытством и даже немного злорадствуя, стал наблюдать за происходящим во дворе у соседа.

А там густой дым валил из бани, как из преисподней. Чумазый, ошарашенный происходящим и пытающийся кое-как откашляться, едва тёпленький, сосед с постепенно наливающимся фингалом под левым глазом, тщетно силясь встать в полный рост, ползал на четвереньках перед своей дымящейся баней туда-сюда, пытаясь прийти в себя.

«Так вот кто тут у нас дрова ворует!» – с азартом охотника, наконец-то настигнувшего свою добычу, подытожил Палыч, глядя на происходящее из-за забора и вспоминая, как Толик бил себя пяткой в грудь, обещая надавать по морде этому наглому вору, как только его изловит. «Вот же шельма! Алконавт хренов! Вот ты и попался, жучара! Сосед, называется! А я к нему как дурак ходил, ещё совета спрашивал… а он ветошью передо мной прикидывался, Иуда! Так тебе и надо!» – мысленно выругался он в адрес этого аморального индивида.

А вслух крикнул:

– Эй, сосед, чего это там у тебя?

На что получил в ответ только взмах рукой в неопределённом направлении.

В полной мере удовлетворённый этим маленьким апокалипсисом, устроенным им в пределах соседской бани, а также тем, что он так ловко обнаружил и сразу же и проучил паразита, Палыч ликующей походочкой, на согнутых, посеменил к себе домой, с тем чтобы побыстрее отметить сию удачно проведённую операцию с помощью своей отменной фирменной облепиховой настоечки.

Слухи о взорвавшейся печке со скоростью света разнеслись по деревне. Народ быстро сообразил, что да как, поскольку ни для кого не секрет, что печки ни с того ни с сего не взрываются.

В местном магазинчике бабы стали бурно обсуждать новость дня и то, что у многих дрова пропадали этой зимой, только вора так и не смогли вычислить. Уж больно он хитрый был: у одного месяц дрова потаскает, потом у другого с полтора месяца, потом у третьего пару-тройку недель, а у кого и по нескольку дней всего таскал, причём воровал только берёзовые, сухие, и вот так по кругу. И наконец-то нашёлся тот неизвестный хороший человек, который проучил этого засранца! Честь ему и хвала, и долгих лет жизни!

А Толику теперь в деревне тяжко жить будет, клеймо вора на всю жизнь заработал. По-хорошему, заявление на него написать бы надо, пусть власть с ним и разбирается. На это другие бабы рассуждали, что Толику этому всё по барабану, чего с алкаша взять! А жизнь до конца ему ломать не хочется. Брата его старшего и родственников жалко, они-то люди хорошие, всю жизнь с ним, с дураком пьющим, маются.

Родственники воришки, приехав к нему на следующий же день, чтобы услышать из уст самого Толика, что же произошло на самом деле, ещё и крепко наваляли ему по шее, чтобы не повадно было воровать у соседей. Женская половина родни требовала, чтобы он наконец устроился уже куда-нибудь работать да не позорил родню на всю округу своими выходками. В общем, повинился Толик перед ними и клятвенно пообещал, что брать чужого больше не будет.

Брат же его потом наедине выпытал у Толика, у кого он эти дрова экспроприировал. После нескольких затрещин тот признался, что в последний раз спёр дрова у Палыча. Брат наградил его ещё одной братской затрещиной, сказав при этом, что Толик полный дурак, развернулся и ушёл.

Толик же, наконец соединив в голове два плюс два, только сейчас понял, кто виновен в его вчерашнем армагеддоне! Выражение его лица менялось по мере того, как до него доходило, что Палыч специально заложил взрывчатку в эти поленья, определённо зная, что у него от этого