Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №01 за 1987 год

Я вглядываюсь в Никаро с высоты скалистого мыса. Справа, насколько хватает глаз, синь врезавшегося глубоко в сушу залива. Волны лениво облизывают крупный серый песок пляжа. Их шорох не слышен за криками тропических птиц и шелестом жесткой зелени стройных королевских пальм. Неужели все так же было здесь и сотни лет назад, когда сюда приплыл Колумб? Хочется знать как можно больше о далеком прошлом этой удивительной страны, протянувшейся тысячекилометровой полосой в западной части Атлантики, которую Николас Гильен назвал «зеленой ящерицей».

В. Гуляев, доктор исторических наук

Атакует беркут

Сокольник

Работая над фотоиллюстрациями юбилейной книги «Слово о полку Игореве» — 800 лет», я много ездил по стране в поисках фактуры — пластических выражений нетронутой степи, камней, птиц... Однажды в Красноярске услышал о Юрии Алексеевиче Носкове, приручившем беркута по кличке Алтай. Немедля поехал я к нему, в райцентр Шушенское. Хозяин Алтая оказался, как принято сейчас говорить, на редкость коммуникабельным. Сезон охоты был завершен, однако мне недолго пришлось уговаривать Юрия. «Надо — поможем!» — согласился он.

В тот же день мы оказались в Аскизских степях. Алтай взлетает с руки хозяина и садится на древние камни Хакасии. Какие кадры!.. Но находиться в открытой степи в трех шагах от такой птички жутковато даже при рядом стоящем сокольнике. Размах крыльев Алтая 1 метр 65 сантиметров, вес 5 килограммов. А когда видишь два цепких глаза, мгновенно меняющих ориентацию, порой зрящих тебя насквозь, становится не по себе. Мгновение взлета уловить в видоискателе камеры не успеваю и трачу пленку без огляду. Потом, проявив, обнаруживаю — экспозиция при съемке взлета была 1/125 доля секунды, а крылья Алтая на слайде смазаны. Стало быть, во время такого короткого времени они двигались: какова резвость! Момент взлета птица как бы запутывает, таит. Видимо, не ради красного слова было написано в старинном справочнике для охотника: «Истощимо терпение таящейся птицы».

Надо ждать.

Не всякий смельчак решится войти в клетку к Алтаю. Я видел, как чутко отзывалась птица на свое имя, ласково произносимое хозяином,— чует его силу. Юрий физически развит и ловок. Когда мы проходили мимо стайки голубей, Юрий резко присел и поднялся с голубем в руке. Стоявшие рядом ребята попробовали сделать то же — голуби взлетели. Юра же снова поднял голубя с земли, подержал над головой и отпустил.

С изумлением я узнал, что Юрий Алексеевич работает в Шушенской школе искусств педагогом по классу баяна. Бывал у него дома. Двое славных деток, гостеприимное семейство. Не всякая жена вытерпит — ведь девять лет пестует своего Алтая Юрий Носков. Чтобы дать птице полетать, Юрий накидывает на нее покрывало и едет в автобусе подальше, за пределы райцентра, а после возвращает в вольер на окраине парка. Не просто и прокормить такую птицу, если она способна одолеть косулю, не просто узнать орлиное меню — все изучается методом проб и ошибок. Юрий Алексеевич трудолюбив и, как большинство людей, умеющих и любящих трудиться, немногоречив.

Мир увлечений. Как хорошо беседовать о нем с друзьями, и как сложен он, оказывается, когда узнаешь его с разных сторон... Юрий Алексеевич сам записал свои наблюдения о почти забытом ловчем промысле, а мне хочется пожелать ему азартной охоты с Алтаем и поклониться в его лице всем, чьи чудачества украшают мир.

Анатолий Заболоцкий, кинооператор

Зимние Саяны... Сказочно-красивыми показались они мне при первом свидании. К вздыбленным хребтам, слегка подернутым вуалью облаков, взбиралась постепенно редеющая тайга. У подошвы гор она напоминала голубоватый ковер, у крайнего предела — расставленные при доигрывании шахматные фигурки. Посмотришь вниз — душа замирает от крутизны, и хочется птицей спланировать к могучему Енисею.

Над вершинами парил орел-беркут, то растворяясь в белом облачке, то четко выделяясь на фоне синего неба. Оперение его — снизу мраморное с зеркальными ленточками — при разворотах птицы полыхало пламенем ярко-рыжего загривка; верно, за это в Европе беркута зовут золотым орлом.

Подул «хакас», подкидывая густые охапки снега. Потом прояснилось, а беркут все плавал в вышине, словно наслаждаясь морозными потоками горного воздуха... Редко теперь увидишь в Саянах этого хищника, от которого еще полвека назад «спасали» саянскую фауну. Да и этот беркут не дикий.

Привез я сюда Алтая для отработки «высокова лету», как говаривали старорусские сокольники. Когда-то они и их ловчие птицы были в зените славы. Получали в дар наших птиц правители Англии, Индии, ханы Золотой орды. «Яз ждал Новегороде 2 недели посла татарского Ширваншиха Асанбекова, а ехали с кречеты от великого князя Ивана, а кречетов у него 90»,— повествует, например, Афанасий Никитин в «Хождении за три моря».

Современное же состояние охоты с ловчими птицами оценивается, похоже, стопкой писем в моем шкафу, в большинстве своем неутешительных: плохо работают и сбегают самые покладистые из ловчих птиц — ястребы. Что касается Алтая, то он единственный ловчий беркут на все необъятные угодья Росохотобщества. А вот в ФРГ, где курице негде клюнуть,— 20 тысяч ловчих птиц. Еще лучше обстоит дело в Венгрии. Думается, причина здесь не столько в популярности этого вида охоты за рубежом, сколько в трудностях ее у нас. Разве сравнишь нашего дикошарого тетерева с полудомашним фазаном или зайца-русака с кроликом? На наших просторах надо родиться истым сокольником, надо обрести опыт, чтобы хоть иногда порадоваться трофею. Это сейчас Алтай знаменит, а несколько лет назад он был рядовым неудачником. Помнится, не выдержав как-то шуток приятелей-охотников, настрелявших уже по десятку зайцев, я купил подходящего крола, выпачкал ему сажей ушки и выдал дома за беляка, якобы взятого моим орлом...

Но вскоре после случая с кроликом в разгар крещенских морозов поймал Алтай настоящего зайца. Русак сделал чересчур высокую «свечу» и не успел толком приземлиться, как промчавшийся под ним хищник взмыл и ударил снова. Со звоном разлетелся раскаленный сорокаградусным морозом наст, и тогда я впервые не увидел улепетывающего от орла лопоухого. Второго зайца, взятого спустя месяц, подвела приотставшая при увертке задняя нога, в лапоть которой вцепился промахнувшийся было Алтай. Третьей добычей был роскошный лисовин, прозевавший орла на мышковке. Потом я понял, что днем в полях мышкуют лишь сильные звери. Лисиц же послабее, предпочитающих перелески, беркуту не изловить — нет обзора сверху. А поскольку в низинах парения не получалось, то я рискнул отвезти Алтая в Саяны и запустить там.

Волнуясь, следил за его свободным полетом: вот так же улетел у меня раньше сокол, привезенный птенцом с Камчатки. Позже я увидел его... у родного гнездовья, когда с экспедицией ВНИИ охраны природы искал на Камчатке хищных птиц для питомника.

К счастью, чутошный в выси, Алтай начал расти со скоростью надуваемого шара и вскоре, седой от изморози, с настывшими на ресницах льдинками, был у моих ног.

С того первого полета в Саянах прошли годы, и парение для Алтая давно пройденный этап. Но нынче мы снова карабкаемся в Саяны, пробиваясь сквозь сугробы и пахучие багульники. Цель этой вылазки — испытание беркута по косулям. С ними у Алтая давние счеты.

...Скитаясь как-то по угодьям, я прочел в белой книге природы редкостный эпизод: на снегу отчетливо виднелись борозды от крыльев, с двух сторон сопровождающие следы косули. Затем появились клочья шерсти и рубиновые капельки. Удивленный дерзостью дикого беркута, я дошел до места с отпечатками хищных лап, откуда цепочка копытец тянулась уже без крылатых «тормозов». Иного исхода, как избавление косули от непрошеного седока, я и не ожидал. Помнился прочитанный когда-то в «Охотничьих просторах» рассказ. Там киргизские «беркутчи» наотрез отказывались напускать своих беркутов на косулю: «Вай-бой, элик убьет копытами орла!»

Наши сибирские косули крупнее тех, что водятся в Киргизии, и я считал, что нет на свете птицы, способной их одолеть. А вот Алтай то и дело сверлил косуль взглядом, по-боевому вытягиваясь в струнку. Судя по тем отпечаткам лап, орел мой мощнее орла-дикаря — ведь выбирал я его в высокогорье, в расчете приучить охотиться на наших лисовинов-полупудовиков. Вдобавок в Алтае обнаружилась завидная настырность, так нехарактерная для ловчих беркутов. Уже парочка шкур самонадеянных лисовинов с биркой «добыто орлом» угодила на аукцион. А не попробовать ли?..

Не сразу настиг Алтай свою первую косулю. Схватить же, увы, и вовсе не сумел. Не потому, что габариты ее не для орлиных лап. Просто она,

подобно спасающимся от гепарда газелям, круто меняла направление бега, и атакующий хищник неизменно купался в снегу. Оказывается, удержать косулю — дело второе, ее надо сначала поймать.